Королева воинов

Он покинул виллу. Боудика не знала, сколько просидела она за столом, читая и перечитывая строки завещания. Она не могла его уничтожить, потому что копия, скорее всего, хранилась в Камулодуне. Она не могла просто забыть о нем, потому что неисполнение воли покойного разгневало бы богов и духов, и ее жизнь стала бы несчастьем с той же самой минуты. Она не могла завещание оспорить, потому что его содержание было до предела ясным и четким.

Но перед ней стоял только один вопрос: «Почему?» Почему муж разрушил ее будущее, отобрав у нее королевство? Почему он сделал правительницами дочерей? И, что самое ужасное, почему он сделал Нерона их названым отцом и соправителем земель иценов? Тишину разорвал женский вопль. Имя «Прасутаг» словно проступило на стенах. Объятая отчаянием, она не сразу поняла, что это она сама в ярости выкрикивает его имя.

Каморра и Таска в страхе смотрели на мать. Никогда еще они не видели ее в таком гневе. Ее глаза сверкали безумием, которого они не могли объяснить, а уста извергали слова, которых они не могли разобрать. Девушки оплакивали смерть отца в объятиях друг друга и вдруг были вызваны к матери, а та говорила о воле покойного отца с ненавистью и проклятиями.

— Так ты теперь не королева? — прошептала Каморра.

— Нет, дитя! Ты и твоя сестра — вы теперь правите землями иценов вместе с императором Нероном. Ваш отец захотел, чтобы все его люди страдали, потому что перед смертью он потерял остатки разума! И у него даже не хватило храбрости сказать мне о том, что он собирается сделать. Годами, дети, я любила человека, которого не знала. Годами ваш отец готовился продать своих людей в рабство императору Рима, и все это — за моей спиной! Теперь я должна кланяться вам и называть вас королевами.

Девушки молчали, слишком испуганные, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Боудика ходила по комнате, словно зверь по клетке, швыряя вещи на пол, хватаясь за голову, словно безумная, садилась и снова вскакивала. Такой они увидели мать впервые, и Таска горько заплакала.

Глубоко вздохнув, Боудика поняла вдруг, что напугала своего ребенка, и с огромным усилием взяла себя в руки. Она хотела успокоить Таску, но тут выступила вперед Каморра:

— Четыре дня назад отец дал мне письмо. Он велел не вскрывать его, пока не уедут римляне, и прочесть, когда ты прочтешь завещание. Я принесу его. Он взял с меня слово. — Она вдруг заплакала. — Прости меня, мама.

Вся в слезах, девушка бросилась в свою комнату и, быстро вернувшись, отдала письмо матери. Боудика сорвала печать и снова с дурным предчувствием увидела знакомый почерк мужа.

Моей любимой семье.

Я, Прасутаг, ваш муж и отец, пишу это письмо, пока еще хожу по земле. Но вы прочтете его, когда мое тело остынет, а дух улетит к звездам, чтобы найти покой рядом с богами.

Когда вы будете читать письмо, то уже будете знать условия и наказы моего завещания, которое я оставил у римлян в Камулодуне.

Боудика, поскольку я знаю женщину, на которой был женат много лет, которую я любил и почитал как жену и мать, то я догадываюсь, как будешь ты проклинать мое имя и желать, чтобы боги подвергли меня вечным пыткам, вернув на землю в виде жабы или червя. Но, Боудика, я молю тебя поверить, что все, что я сделал, обеспечит защиту тебе и нашим дочерям. Я люблю тебя, Боудика, люблю больше, чем кого-либо, кроме, конечно, наших прекрасных дочерей.

Ты удивляешься, почему я лишил тебя власти и передал ее нашим дочерям и безумному императору за морем?

Потому что, не сделай я этого, прокуратор Британии забрал бы все, что мы имеем, для того же императора, оставив вас, нищих, взывать к зверям в лесах и птицам в небе.