Королева воздуха и тьмы

– Так и есть. Он из нашей страны фэйри. Мы все прошли через один и тот же портал, но их с Аннабель забросило на пять лет назад – через два года после битвы при Баррене. Наверное, они сразу направились к Себастьяну. Она знала, что Пепел – его сын, а раз Себастьян здесь жив и правит…

– Так, у меня сейчас голова заболит, – Ливви потерла виски. – Фэйри, говоришь? Это объясняет, почему Пепел так близок по возрасту к своему «папаше».

– Да, время в Бессмертных землях течет совсем иначе. Я даже притворяться не буду, что понимаю, как. Короче, – он провел рукой по волосам. – Аннабель предложила мне сделку.

– Какую? – подозрительно осведомилась Ливви.

– Она действительно могущественный маг, – Джулиан тщательно выбирал слова. Незачем сообщать Ливви, что она еще и Блэкторн… это вызовет только новые вопросы, на которые он сейчас отвечать не хотел. – Аннабель забрала из нашего мира Черную книгу мертвых и может открыть портал туда. Вот это она и предложила для нас сделать.

– С какой стати ей возвращать вас домой, если она служит Себастьяну?

– На Себастьяна ей плевать. Единственное, что ее волнует, это Пепел. Она боится за него и предлагает отправить нас назад, если мы заберем мальчика с собой.

– И у нее, скорее всего, есть основания волноваться. Себастьян разрушает все, до чего дотянется, – Ливви забралась на кушетку с ногами. – Ты доверяешь Аннабель?

– Я ее ненавижу, – ответил Джулиан, не успев прикусить язык. Увидев, как расширились глаза Ливви, он продолжал уже более спокойно: – Но я доверяю ее чувствам к Пеплу. Он… имеет определенное влияние на людей.

– Интересно, – взгляд Ливви стал задумчивым. – Дрю видела его пару лет назад. На казни вроде той, что была на пляже вчера. После этого она только о нем и говорила – о том, что он явно не хотел там быть. Ты… если ты пойдешь домой через портал, ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Конечно, хочу! – воскликнул Джулиан. – Отчасти поэтому я не отказал Аннабель сразу же. Я хочу забрать тебя отсюда.

– А как же та я, которая живет у вас в мире? – Ливви прикусила губу. – Разве из-за этого не получится неразберихи?

Джулиан промолчал. Он ждал этого вопроса, но не знал что ответить. Ее лицо изменилось, стало резче, увереннее – и отстраненнее, и при виде этого какой-то кусочек его сердца рассыпался в прах.

– Я ведь мертва, да? – очень ровным голосом спросила она. – В вашем мире меня больше нет. Я это вижу по тому, как ты на меня смотришь.

– Да, – Джулиан дрожал, хотя воздух в комнате был горячий и неподвижный. – Это моя вина, Ливс. Ты…

– Прекрати.

Она подошла и положила руки ему на грудь, словно собиралась толкнуть.

– Ты не сделал ничего плохого, Джулс. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ты мог убедить меня в обратном. В этом мире ради меня ты пожертвовал собой, не забыл? – ее громадные блэкторновские глаза блестели, но были совершенно сухи. – Мне жаль, что в твоем мире мы потеряли друг друга. Хотелось бы думать, что где-то еще это не так. Что где-то мы все вместе… Я тебе кое-что покажу.

Она повернулась к нему спиной и задрала футболку. Под ней оказалась белая майка, которая не скрывала огромную татуировку, раскинувшуюся по всей спине, словно крылья: траурная руна от основания шеи до середины позвоночника и от плеча до плеча.

У него пересохло в горле, и он едва смог выдавить:

– За Тая.

Она опустила футболку. Руна пропала.

– За всех вас, – она снова посмотрела ему в глаза.

– Ливви, – прошептал он, – идем со мной. Домой…

– Ты явно хочешь получить мое согласие на сделку с некроманткой, – вздохнула она. – Ты думаешь, что так выбор будет сделать легче… и он окажется правильнее. Но я не могу, Джулс. Здесь, в Туле́, страшный выбор – это все, что нам осталось. И этот выбор – твой и только твой.

Тем временем Эмма вовсю резвилась в оружейной. Огнестрельное оружие никогда ее особенно не интересовало: на демонов оно не действовало, поэтому Охотники его и не использовали. Но здесь было немало других орудий убийства. Она с удовольствием зарядила боевой пояс пригоршней новых метательных ножей и устремилась к кинжалам.

Диана наблюдала за ней. Она устала, но это ее развлекало.

– В вашем мире вы были парабатаями?

– Были, – Эмма замерла с клинком в руке.

– На твоем месте я бы не слишком распространялась. Люди здесь не любят об этом вспоминать.

– Почему?

– Когда Себастьян захватил власть, местные парабатаи изменились. В отличие от чародеев, в одночасье, сразу. Просыпаешься утром и обнаруживаешь, что все парабатаи превратились в чудовищ.

– В смысле? Они стали… злыми? – Эмма чуть не выронила нож.

– Чудовищами, – повторила Диана. – Их руны горели огнем, словно в жилах у них вместо крови текло пламя. Если кто-то поднимал против них клинок, тот просто рассыпался в руках. Черные знаки появлялись по всему телу, и они превращались в чудовищ… – физически. Имей в виду, сама я этого не видела, только слышала через третьи руки. Рассказывали про огромных, сияющих, безжалостных созданий, истреблявших целые города. Себастьян бросил против них тысячи демонов. Множество обычных людей и Охотников просто погибли.