Королева воздуха и тьмы

– Король Обан! – рявкнул всадник. – Гораций… Инквизитор, позаботьтесь, чтобы они выказали мне должное уважение.

– Их вообще здесь не должно быть, – сказал Гораций. – Примите мои извинения за эту непредвиденную помеху.

И добавил, надменно взмахнув рукой:

– Эшдаун, Гладстон… Избавьтесь от этих отбросов!

– Вы слышали? – Ванесса шагнула вперед, сжимая рукоять меча, висевшего на поясе.

– Не могу представить, что должен был натворить Кэмерон, чтобы его наградили такими родственничками, как вы, – сказала Эмма и с удовольствием отметила, что лицо Ванессы пошло красными пятнами.

Алек поднял лук. Марк последовал его примеру.

– Если вы не сложите оружие, – начал Гораций, – мы будем вынуждены…

– Вы и вправду хотите, чтобы это увидели все? – перебил Джулиан. – После того, что вы сказали о гибели юных Сумеречных охотников… неужели вы хотите, чтобы смертей стало еще больше?

Отвернувшись от Горация и обратив лицо к стенам Аликанте, он произнес четко и твердо:

– Эти переговоры – фальшивка. Чистая показуха! Инквизитор не просто заключил союз с Неблагим Двором: он возвел Обана на трон и сделал его своей марионеткой.

Зара ахнула.

Маска надменности слетела с лица Горация: такого он явно не ожидал.

– Ложь! Грязная ложь! – взревел он.

– А теперь ты, должно быть, скажешь, что это он сам убил Джейса и Клэри? – подначила Зара.

Джулиан даже не удостоил ее взглядом. Он по-прежнему смотрел в сторону Аликанте. Эмма подумала о горожанах: видят ли они его? Слышат ли? Понимают ли?

– Нет, этого я не скажу, – промолвил Джулиан. – Потому что Джейс и Клэри живы.

Живы!

Толпа взревела. На улицах Аликанте воцарился хаос. В общем реве Дрю различала и радостные голоса, и вскрики гнева или удивления; она слышала имена Джейса и Клэри – горожане повторяли их вновь и вновь. Тавви вскинул кулаки к небу, где над ними возвышался Джулиан в окружении четверых своих друзей.

«Это мой брат! – с гордостью подумала Дрю. – Мой брат Джулиан!»

– Что за нелепые шутки! – рявкнул Гладстон. – Мир нефилимов все еще оплакивает Джейса и Клэри…

– К тому же, мы нашли их одежду, залитую кровью, – добавила Зара. – Мы знаем наверняка, что они мертвы.

– Случается, что люди бросают куртки и уходят, – заметил Алек. – Джейс – мой парабатай. Если бы он умер, я бы почувствовал.

– О, эти чувства! – с циничной усмешкой протянул Гораций. – Для вас, Лайтвуд, как обычно, все сводится к вашим чувствам. Но мы – Когорта! Для нас важны только факты! Наши факты!

– Факты не могут быть чьими-то, – заметила Кристина вполголоса. – Они не принадлежат никому.

Гораций глянул на нее с отвращением и повернулся к Обану:

– Джейс Эрондейл и Клэри Фэрчайлд мертвы, не так ли?

На лице Обана застыла смесь тревоги и гнева:

– Один из моих Красных Колпаков сообщил мне, что это так. А мои подданные, как вам известно, не способны лгать.

– Вот так-то! – торжествующе объявил Гораций. – Мое терпение лопнуло, Блэкторны! Стража, взять их и доставить в тюрьму! О том, какое наказание они заслужили, мы подумаем позже.

– Будет сделано! – Зара выступила вперед и выхватила Кортану из ножен; Тимоти Рокфорд шагнул вслед за ней. – Эмма Карстерс! Ты арестована от имени…

Эмма протянула руку. Тысячекратно отточенным жестом. Точно так же, как она делала год за годом с того самого дня, как Джулиан впервые вручил ей Кортану с началом Темной войны. Точно так же, как она это сделала перед терновой изгородью страны фэйри. Так, словно она тянулась в прошлое, навстречу рукам всех женщин из рода Карстерсов, владевших Кортаной на протяжении долгих веков.

Рука Зары дернулась. Рукоять Кортаны вырвалась из ее пальцев.

Клинок поплыл по воздуху к своей настоящей хозяйке и послушно лег в ее ладонь.

Эмма привычно стиснула рукоять и вскинула меч высоко над головой. Ее Кортана вернулась!

Они сидели на бревнах вокруг костра и болтали о пустяках, хотя Хелен слишком нервничала и все время теряла нить беседы. Мысли ее то и дело возвращались к Джулсу и Марку, которые прямо сейчас, должно быть, стояли перед лицом ужасной опасности.

– Все будет хорошо, – заверил ее Магнус после того, как дважды задал ей какой-то вопрос, но так и не дождался ответа. Хелен молча смотрела перед собой, напрягшись всем телом. – Гораций не причинит им вреда на глазах у стольких зрителей. Он – политик.

– Допечь можно любого, – возразила Хелен. – Нам уже доводилось видеть, как люди выходят из себя и делают такое, чего от них никто не ожидал.

Кошачьи глаза Магнуса ярко сверкнули:

– Да, с этим не поспоришь.

– Я так рада видеть тебя вновь, – сказала ему Алина. – После Рима нам еще ни разу не удалось толком пообщаться, – добавила она и улыбнулась Хелен: именно в Риме они и познакомились, много лет назад.

– Я все время обещаю себе, что впредь буду держаться подальше от войн и сражений, – признался Магнус. – Но каким-то образом они сами меня находят. Наверно, им нравится мое лицо.