Королева жуков

Жерар стал отгонять её от входа, а Даркус опять запел – так громко, как только мог. Им было необходимо, чтобы Новак их услышала.

– ПЛУТИШКА ДАРКУС ЖИВ-ЗДОРОВ, ПОД ЁЛОЧКОЙ СКАКАЛ! И С ВАЖНЫМ СООБЩЕНИЕМ СЮДА ОН ПРИБЕГАЛ!

Бертольд набрал побольше воздуха и громко затянул:

– ДАРКУС, ДАРКУС, АЛЛИЛУЙЯ! СЛАВА В ВЫШНИХ ДАРКУ-У-У-У-У-УСУ!

– Хватит! – не вытерпел Жерар. – Если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию!

– Да ну? – крикнул Бертольд. – Полицию вызовете, сэр? И что вы им скажете? Что трое детей поют у вас во дворе, чтобы помочь обездоленным? Или, может, вас ограбили, убили? Вроде нет, сэр? Вы живы-живёхоньки! Наше единственное оружие – голос и благая цель! Наверняка полицейские вам посоветуют сделать взнос в пользу бедных сироток Лос-Анджелеса по случаю светлого праздника!

Даркус даже глаза вытаращил. Он совершенно не подозревал, что у Бертольда такой актёрский талант! Краем глаза он заметил, что в дверях показалась Новак. Даркус замахал ей, сорвал с носа очки и сдвинул на затылок кепку.

Новак вскрикнула.

Даркус быстро снова напялил очки, козырёк кепки сдвинул на лоб и выдал свою партию в стиле рэп:

– ТИХАЯ НОЧЬ, СВЯТАЯ НОЧЬ!!! У! У! У! РАЗВЕТЫ ТЫ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО Я ЖИВОЙ!

– ARRÊTEZ[16]! – Жерар поднял руки. – СТОП! ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО! Вы напугали хозяйку дома!

– Нет, Жерар, я не испугалась! – Новак бросилась к нему. – Просто удивилась.

– Мы собираем деньги на помощь сироткам Лос-Анджелеса, – протараторил Бертольд. – Чтобы у всех бедных малюток были подарки на Рождество.

– Ах, по-моему, это прекрасное начинание! – улыбнулась Новак. – Я хочу сделать взнос.

– Мадемуазель, – вполголоса сказал Жерар, – ваша мама будет недовольна, если увидит здесь этих детей.

– Да, я понимаю, – кивнула Новак. – Я провожу их до ворот и там уже дам им денег.

– Нет, я это сделаю.

– Ах, Жерар! – Новак захлопала ресницами. – Я хочу сама. Пойми, я так редко вижу своих ровесников…

– Ну что же… Как пожелаете, мадемуазель, – сдался Жерар. – Только смотрите, чтобы мадам вас не увидела.

– Спасибо!

Новак повернулась к Даркусу. Её глаза сияли.

– Ступайте за мной! – величественно произнесла она и направилась к воротам.

Даркус пошёл за ней. Не удержавшись, оглянулся. Жерар смотрел им вслед.

– Я думала, ты умер! – зашептала Новак. – Маман сказала, что застрелила тебя, а ты живой! Ты живой! Как ты мог не появляться столько времени? Знаешь, как ужасно было думать, что ты умер? Я все глаза выплакала! Понятно, конечно, что ты не можешь просто так прийти в гости, но ведь почти два месяца прошло. Два месяца! Мог бы хоть записку передать.

Дворецкий наверняка их уже не слышал, но смотрел вслед по-прежнему.

– Твоя мать в меня правда стреляла, – сказал Даркус. – В плечо попала. Пуля прошла навылет.

– Ох… – Новак споткнулась, но продолжала идти вперёд. – Прости меня!

– Нет, это ты меня прости. Ты права: я должен был как-нибудь с тобой связаться, когда меня выписали из больницы. Я боялся, чтобы у тебя из-за этого не вышло неприятностей. – Даркус рискнул посмотреть ей в лицо и улыбнуться. – Новак, а ты моего папу видела? Мне очень нужно его найти.

– Видела, он здесь. – Новак замялась. – Только он теперь вместе с мамой работает.

– А! Ясно. – Даркус заметил, как Вирджиния многозначительно глянула на Бертольда. – Значит, с ним всё в порядке?

– Да. Маман его просто обожает. Даже позволяет с ней спорить.

Даркус не знал, что на это сказать. Ему было тошно.

Наконец их заслонила от Жерара живая изгородь. Бертольд подбежал, стащил у Даркуса с носа свои очки, чтобы хоть что-то видеть, схватил руку Новак и стал её трясти.

– Я так рад с тобой познакомиться! Я считаю, ты замечательная! Я Бертольд, давний друг Даркуса. Обычно я совсем по-другому выгляжу. И одеваюсь лучше. Это на тебе «Шанель»? Выглядишь сказочно!

– Привет, Бертольд. – Новак, хихикнув, отобрала руку. – Даркус о тебе рассказывал, только не говорил, что ты так здо́рово изображаешь американский акцент.

– Я сам не знал, – сказал Даркус.

– Спасибо! – Бертольд покраснел от удовольствия. – Я маме помогаю готовиться к прослушиваниям, но у меня нет врождённого таланта, вот как у тебя.

– Ох, нет у меня никакого таланта. – Новак низко опустила голову.

– Не говори так! – ахнул Бертольд. – Вспомни, как ты помогла Даркусу! Да тебе, наверное, приходится каждый день играть роль, чтобы только тебя не наказывали.

– Он прав, – поддержала Вирджиния. – Ты, наверное, здо́рово умеешь играть. Привет, я Вирджиния!

Новак так и засияла.

– Я ужасно рада познакомиться с вами обоими! А что вы делаете здесь, в Америке? Кстати, Даркус, твой дядя получил моё письмо? Жуки живы?

– Письмо мы получили, – ответил на первый вопрос Даркус.

– Как хорошо! – Новак захлопала в ладоши. – Вы спасли Чашечную гору?

Даркус покачал головой.

Повисло тяжёлое молчание.

Новак уронила руки.

– Ох, нет…

– Они не все погибли, – заметил Бертольд. – Часть жуков мы всё-таки спасли.

– Простите меня, пожалуйста… – У Новак задрожали губы. – Я… Я старалась…