Королевская Академия Магии. Охота на Перерожденную

Госпожа Вилиамрон объявила чайную паузу и украдкой потерла виски. Очевидно, ее донимал запах лилий.

— Возьмите, — Лин протянула драконице кулон.

— Прекрасно, — она с наслаждением втянула воздух носом, — никогда не изменяйте лилиям и тревожить вас будут реже. Что с вами, моя Императрица?

— Понять не могу — это я на дуру похожа, или они не очень умные?

В ожидании, пока вошедшая в покои Шая подаст чай, я наугад вытаскивала свитки и читала, читала, читала. И поражалась ненасытности наших придворных.

— Нет, это скорее расчет на «а вдруг». Господа гвардейцы будут чай?

— Нам не положено, — тоскливо ответила пустота.

И второй голос тут же добавил:

— Не переживайте, нас сменят через два часа.

— О, так вам позавидовать можно, — хмыкнула Лин.

А я пыталась понять, почему мне так знаком этот голос, который сказал про скорую смену гвардейцев?

— Я откуда-то помню ваш голос, — медленно произнесла я, — откуда?

— Я был в отряде Лонмарона, когда мы лихо опозорились в рабочем кабинете Его Императорского Величества, — тихо ответил гвардеец. — Ваши питомцы назвали меня «сереньким».

— Да, — я улыбнулась, — вы единственный проявили себя… Достойно.

Мог бы проявить, если бы его инициативу не задавил Лонмарон. Что ж, значит, его не отправили на «переделку».

Чай мы пили неспешно. Правда, перед тем как пригубить ароматный напиток, мы проверили его на яд.

— По замку гуляют слухи, — невзначай заметила госпожа Вилиамрон, — о возрождении старых богов, о невероятной значимости Императрицы. И о том, что вас уже пытались убить.

— Хотите знать больше? — Лин разрезала булочку и теперь старательно мазала ее маслом, — вы меня извините, но за завтраком в меня ничего не лезло.

— Хочу, — предельно честно ответила госпожа Вилиамрон, — это не преступление.

— Про богов я ничего не скажу, — прямо сказала я и обтекаемо добавила, — там слишком противоречивая и непонятная информация. А я определенно ценна — во мне живет кроха-Ларовирр. И убить меня пытались, да.

Госпожа Вилиамрон посмотрела на мою тонкую талию, потом заглянула мне в глаза, потом снова взглянула на корсет и тихо-тихо спросила:

— А когда… Ну, когда…

— Скоро, ровно через девять месяцев, — спокойно сказала я. — Сами знаете, осознание жизненных изменений к нам, драконицам, приходит очень рано. Первая брачная ночь принесла свои плоды.

Я лгала и мне не было стыдно. Что там будет с родами — вопрос десятый. Главное, что никто не будет шипеть вслед моему ребенку.

Драконица глуповато улыбнулась и пожала плечами:

— Я не знаю. Я мужняя жена, но в постель с супругом не легла.

И я с трудом удержалась от вопроса, что же тогда ее связывает с господином Ставроном.

«Нет, Май-Бритт, не вежливо ковырять чужие раны серебряной ложечкой», сказала я себе.

— Мне показалось, что господин Ставрон влюблен в вас, — а вот у Лин нет таких проблем, и иногда я ей завидую.

— Я должна была стать его женой, — госпожа Вилиамрон пожала плечами, — мы любили друг друга. Но он убыл к мертвым болотам, а я… Я была слишком послушной дочерью, что и привело меня сюда.

Повисла неловкая тишина, а через несколько мгновений госпожа Вилиамрон встряхнулась, улыбнулась и мягко произнесла:

— Пора начинать.

Мы вернулись на свои места и вновь потянулся тонкий ручеек придворных. Единственным лучиком света стал господин Лантагирр, придворный портной. Он принес несколько альбомов с эскизами и образцами тканей и посетовал, что пошитые им наряды уже никуда не годны — Императрица не может носить то, что было сшито для просто супруги Императора.

Мне это показалось смешным, но спорить с увлеченным портным я не стала. И лишь поблагодарила его за то, что он нашел время.

— Для вас — всегда, — он хитро улыбнулся, — ведь я точно знаю, что у моей Императрицы глаза и уши по всему замку.

— Я так понимаю, что слухи разошлись, — усмехнулась я, — что ж, не буду спорить, в моем тесном графике освобождено несколько часов для казначея. Будем решать, сколько платить императорским ушам, а сколько — глазам.

— Оч-чень интересно, — промурлыкал портной, — благодарю.

Господин Лантагирр низко поклонился и вымелся прочь.

— У него нет своего мнения, — проронила госпожа Вилиамрон, — кто кормит, тот и мамочка. Сейчас вы подкормили его закрытой информацией и теперь, пока Император благоволит вам, Ланти будет рассыпаться бисером.

— Император не охладеет, хотя бы потому, что сделал меня равной себе, — мягко произнесла я.

— Тогда Ланти ваш навсегда, — проронила госпожа Вилиамрон.

К вечеру я успела возненавидеть придворных. И искренне заинтересоваться тем, сколько мы тратим на их прокорм!

— Содержание двора обходится дорого, — согласилась Лин, — отец плюется, когда подписывает бумаги.

— Его Величество лично подписывает такие мелочи? — удивилась госпожа Вилиамрон, задержавшаяся в покоях ради принесения клятвы.