Королевская кобра

– Марна всю ночь просидела подле тебя, сменяя компрессы, – подтвердил мои подозрения Ману. – Я должен был уйти, ведь меня ждала Майя…

Я прикрыла глаза, давая понять, что все понимаю. В это время Марна подала мне кувшинчик молока, и только тогда я поняла насколько хочу пить. Руки все еще были слабыми, я бы не смогла удержать сосуд, но, припав губами, осушила его в несколько жадных глотков.

– Вот и молодец, – одобрительно заметил Ману, пережевывая кусок лепешки. – Теперь поешь. Не подводи меня. Я обещал Реняшу, что присмотрю за тобой. Если хочешь, то мы с Майей можем перебраться к вам, пока мужчины не вернутся.

Принимая из рук Марны лепешку, я благодарно посмотрела на учителя и сделала попытку кивнуть. Быть может, с появлением в доме ребенка некогда станет хандрить и ко мне снова вернутся силы.

– Я так и знал, что хлопоты станут для тебя лучшим лекарством, – Ману потрепал меня по плечу.

Я отвернулась от протянутого Марной очередного куска. Есть не хотелось совершенно, а вот еще от одной порции молока не отказалась бы – горло все еще саднило.

Словно догадавшись, она долила в мой кувшинчик из большого кувшина, но не успела поднести, как Ману ее остановил.

– Подожди-ка. Вот это поможет спать крепко и восстановить силы, – он достал из-за широкого пояса маленькую бутылочку с хорошо знакомым мне беловатым содержимым и отлил несколько капель в мое молоко. – Вот теперь пей, – Ману проследил за тем, как я поспешно глотаю молоко и хлопнул себя по коленям, – Ну, девочки, мне пора. Еще Майю обрадовать, что поживем в гостях. А вы отдохните хорошенько, ведь с приездом непоседы вам уже будет не до этого.

Я проваливалась в сон, и последние слова учителя превратились в шелест ветра.

Проснулась от собственного крика и с болью в груди. Выбелив комнату, лунный свет осветил фигурку Богини, и к своему ужасу я поняла, что я не зажгла лампаду, чтобы она защищала дорогих мне людей.

Стараясь отогнать разбудившее меня ужасное видение лежащего в кровавой грязи брата, я, держась слабыми руками за стены, добралась до домашнего храма. Нашла и зажгла лампаду. Сил идти обратно уже не было, но я решила, что это и к лучшему – трепещущий на ветру огонек не погаснет, а значит, Мать позаботится о Реянше и Абхее.

Наверное, я так и задремала на полу обхватив колени, потому что когда проснулась, то увидела Марну. Она точно так же сидела рядом, а перед Матерью горела еще одна лампада.

Не желая беспокоить Марну, я долила в лампады масло, а затем осторожно встала и пошла готовить к приходу Ману и Майи комнату, где выздоравливал Абхей.

Зашла и остановилась на пороге, не смогла пройти дальше. Казалось бы, ничего особенного: ярко выкрашенные стены, кровать с балдахином, циновки, столик и шкаф, но из каждого угла, из-за каждой занавеси выглядывали воспоминания.

Как промывала раны и перевязывала Абхея, как хватался за мою руку, если нечаянно причиняла боль, как кормила его и, утомленные, засыпали рядом.

Напомнив себе, что скоро придет Ману, я собралась с духом и все-таки вошла. В первую очередь решила перестелить постель. Но стоило сдернуть полотнище из простого грубого хлопка, как снова замерла, зарывшись лицом в ворох такни – она еще сохранила запах кожи Абхея, и я вдыхала терпкий аромат и не могла остановиться.

С трудом заставила себя отложить ее и пошла к шкафу, чтобы достать чистое, а руки сами собой потянулись к оставленной одежде.

Стараясь на нее не смотреть, я быстро нашла свежее белье и подготовила постель для учителя, только после этого сгребла с полок все, что не забрал Абхей и, опустившись на пол, стала перебирать.

Я аккуратно раскладывала туники, жилеты, шаровары и вдыхала-вдыхала терпкий запах тонковыделанной кожи, маслянистый – сандала и сладковатый – меда и кокоса. Все эти составляющие объединились и соткали мираж Абхея.

– Почему вы опять меня обманули? Почему бросили совсем одну в неизвестности? – спрашивала я.

Но он не отвечал, только смотрел ласково и грустно.

За этим занятием, вбежав, меня и застала Марна.

– Нейса-джи, – падая рядом со мной на колени, воскликнула она. – Зачем вы встали? Вам надо отдыхать!

Она попыталась отобрать у меня одежду Абхея, но я не отдала. Как я могла ей объяснить, что мне необходимо держать в руках какое-то вещественное свидетельство его существования? Будто пока горит лампада, и пока я помню, пока думаю о нем, с ним ничего не случится.

– Не называй меня больше госпожой. Называй просто Нейса, – попросила я.

От удивления Марна приоткрыла рот и неверяще смотрела на меня.

– Нейса-джи, – она взяла меня за руки. – У вас жар. Идите, отдохните, – она попыталась меня поднять.

– Нет у меня жара, – я отняла руки и поднялась, не забыв взять вещи Абхея. – Мало кто заботился обо мне так же, как ты. Тем более, что мы с тобой остались здесь вдвоем.

– Как же вдвоем? – Марна все еще смотрела недоверчиво. – Ману-джи скоро придет.

– Именно, ты закончи здесь, а я уберу лишнее, – собрав разложенную одежду, я унесла ее к себе и бережно, словно самую главную ценность, убрала в шкаф.