Королевская магия

Вспомнила ли я что-то?! Да я помню все! Помню, как надела тиару, и как сознание на мгновение выпало, чтобы потом я вернулась послушной куклой. Помню твой голос в голове, злобная мерзкая гадина! Но вот беда – с вашим заклинанием что-то пошло не так, и я слышала все твои мысли. О том, как ты избавишься от моего отца, о том, что я должна сделать – «выпустить» свою магию случайно и убить с десяток придворных, после чего у моего отца этой же ночью остановилось бы сердце (не выдержало таких потрясений), а я бы «сошла с ума» и остаток своих дней (подозреваю, недолгий) провела бы запертой в комнате, где Мерноуз Гриже сделал бы все, чтобы от меня избавиться.

У-у-у-у! Мне хотелось зарычать как Эдеру, но Эдер был надежно спрятан во мне. Мне пришлось, иначе бы он их всех тут сгрыз к гъердам, точнее, попытался бы, и… все. Тогда я была бы арестована, как Райнхарт, мой отец умер бы этой же ночью, а я… я была бы записана в безумицы.

Но я подозреваю, что отец все равно умрет. Если я их не остановлю! А для этого…

– Нет, – слабо отозвалась я. – Все по-прежнему. Я помню, как надела тиару, а потом – как меня отбросило от его светлости эрцгерцога Барельвийского, который взялся непонятно откуда.

– Моя личная ответственность разобраться, что с вами случилось, ваше высочество, – Себастиан Марирский поклонился. – И я займусь этим сегодня же. Его светлость Барельвийский воспользовался своими силами, чтобы управлять вами.

Я прикрыла глаза, чтобы не отправить этого фальшивого насквозь мерзавца в полет разученной самостоятельно схемой. Мне нужно было оставаться в здравом уме, относительно свободной и, желательно, не потерять способность передвигаться (да-да, помним про успокаивающие капли) в ближайшее время. Поэтому я глубоко вздохнула и незаметно для всех до боли вцепилась ногтями в запястье. Это помогло и успокоиться, и кое в чем еще: на глазах заблестели слезы, и я их открыла.

Открыла, чтобы посмотреть на всю эту придворную свору интриганов. Мне стоило немалых усилий – сдержаться, когда я пришла в себя после того, как помнила каждый мысленно отданный мне приказ Дорианы, после того, как я была заперта в своем сознании и не могла ничего поделать, после того, как Райнхарта спровоцировали показать Розу, и после всего, что было дальше.

Его обвинили в создании алой схемы и намеренном использовании чужой личины, нападении на ее высочество – то есть меня, и арестовали у меня на глазах. Каким чудом я удержалась – не знаю, наверное, потому, что он покачал головой, когда я собиралась броситься на гвардейцев или натравить на них Эдера. Впрочем, Эдер все же рванулся к нему, когда меня уже быстро уводили в те же двери, через которые я вошла. И все, что у меня осталось – это последний взгляд, когда я обернулась.

Глаза в глаза.

– Что ж, полагаю, на сегодня с Алисии уже достаточно, – подвела итог Дориана. – Ей действительно стоит хорошо отдохнуть, а завтра мы снова побеседуем. Возможно, она сможет вспомнить какие-то тонкости своего общения с Барельвийским, когда она полностью была в его власти. В Эдельз Грин или в городском доме.

Чтоб ты споткнулась, гадина!

Но нет, Дориана не споткнулась. Царственно выплыла из моей гостиной, уводя за собой Марирского и гвардейцев, лекарь остался. А этот-то чего ждет?

– Успокаивающие капли, ваше высочество, – произнес Мерноуз Гриже.

– Позовите мою маму. Она поможет мне раздеться, и я выпью их в постели.

Маму ко мне не пускали, ее оттеснили от покоев, я успела увидеть только ее бледное лицо и Ликровеца, застывшего за дверями каменным истуканом. В тот момент, когда я его увидела, когда в меня вонзился скупой торжествующий взгляд бесцветных глаз, у меня в голове словно прояснилось. Я ведь видела его раньше! Он подходил ко мне тогда, на остановке. Просто тогда он подходил в простой одежде, с въющимися волосами до плеч, тем не менее связать этого красавчика из народа с унтом королевской гвардии наверное, можно было бы.

Если бы не короткая стрижка после этих кудрей до плеч, если бы не военная выправка на фоне простого горожанина, и, если бы… не очередная алая схема. То ли ментальное воздействие Дорианы так сработало, то ли что-то еще, но я вспомнила сверкающий алым перстень на его руке. Как шевелились его губы и как двигались его пальцы, он наверняка как-то воздействовал на меня, стирая из памяти нашу встречу.

Ладно, Ликровец пока – наименьшее из зол. Наибольшее, в лице Мерзоуза Угробже, уставилось на меня, не мигая.

– Простите, ваше высочество, но у меня приказ. Я не покину ваши покои, пока вы не выпьете капли.

И маму ко мне не пустят тоже, пока я их не выпью, я поняла.

– Хорошо, – согласилась. – Давайте ваши капли, у меня нет сил с вами спорить.

Надеюсь, это не яд. С другой стороны, смерть принцессы и короля в одну ночь будет выглядеть слишком подозрительно, так что скорее всего, это действительно то, что заставит меня долго-долго и глубоко спать, пока случится все то, что случится.