Королевская прислуга (СИ)

Слухи доносили Ронтавэн, что некоторые девки мечтали попасть на это место, чтобы когда-нибудь оказаться в постели у того, кто им не светит, да еще и получить с этого что-нибудь.

«Ну-ну».

Как по ней, так сиськи меньше всего спасали от наказания, когда облажаешься. Даже если и были такого размера, что между ними влезет весь тронный зал. Может быть, поэтому она и решила, что лучше всего тот размер, который не оставляет сомнений, что ты девчонка, и заодно намекает, что главное достоинство – не в этом.

Ронтавэн издала дерганный смешок и тут же едва не шлепнула себя по щеке: звуки в высоком коридоре с теплым светом разносились… потрясающе.

Хоть по какому-то вопросу у нее нашлось собственное мнение.

Она вздохнула и прикрыла глаза. Покачалась с пятки на носок, пытаясь успокоиться.

«А если он сейчас выйдет из покоев и спросит, что я тут делаю и где… что-нибудь? Я же ничего не знаю!»

В подреберье противно дрожало. Черно-серая форма с золотом, пусть ужасно красивая, казалась жесткой, как доспехи. Швы подмышками туго впивались, и Ронтавэн елозила в новом дублете, как змея в старой коже.

«А ты нашла, что с шахтерским тряпьем сравнивать, да? Идиотка! С тебя же мерки сняли! Значит, так и надо!»

Майэ потерла мыском черного сапога темно-кремовую прожилку на мраморном полу.

«Зато вот что роскошно. Мягонькие, как чулки».

– Хорошо, что ты явилась вовремя, – она едва не подпрыгнула, услышав за спиной голос Лангона, и тут же развернулась на каблуках. Споткнулась, едва не запутавшись в собственных щиколотках. – Я предупреждал, что твоя работа и должность чрезвычайно важны, поскольку демонстрируют остальным возможности и широкие взгляды Его Могущества.

В ушах колотилась кровь. Рядом с Лангоном ей становилось холодно от страха: его паучьи лапки начинали цокать по спине каждый раз, когда она безуспешно пыталась вспомнить это бесцветное лицо, трупно-невыразительное, словно сливающееся с тонкой серой шерстью форменной одежды.

Ей пришло в голову, что смотреть на ее смерть Лангон может примерно так же. И на чью-либо другую – тоже.

– Угу, – неловко буркнула она, избегая взгляда глаза в глаза.

Если бы пару столетий назад ей сказали, что она окажется первой женщиной в личной прислуге Короля, Ронтавэн засмеяла бы этого умника.

…то есть, она слышала, что женщины тут были, конечно. Прачки, золотошвейки. Но вот тех, кто общался с Machanaz лично, каждый день – не было. Разве что Таска, но сумасшедшую королевскую портниху и за прислугу не считали.

Она слышала, будто Таска пыталась выпросить у Его Могущества притащить ей говорящую птицу из южных земель. Наверное, врали.

Ронтавэн видела исподлобья, как Лангон критично осмотрел ее. Едва заметно скривил губы, такие узкие, будто их не было вовсе, и стряхнул невидимую пылинку с ее плеча, заставив дрогнуть, будто это оказался ледяной палец мертвеца.

Она могла поклясться, что почувствовала холод даже сквозь одежду.

Еще одна причина, по которой Ронтавэн держалась поближе к тем, кто не пытался друг друга убить. Никогда не любила трупы.

– Не «угу», Ронтавэн, – холодно заметил он.

«Дура!»

– И не смей отвечать подобным образом, если Machanaz обратится к тебе. Речь слуг Его Могущества – образец культуры нашего государства, – она наконец-то осмелела достаточно, чтобы взглянуть на Лангона. – Тебя обучат говорить заново.

«Угу!»

Ронтавэн надула щеки и встряхнула кистями, пытаясь успокоиться и принять достойный вид. Сложная задача, когда каждое слово Лангона будто забивало гвозди в крышку ее гроба!

– Выпрями спину. Не надувай щеки. И, прошу тебя, хотя бы сделай вид, что я обратил на тебя внимание не зря,– он выделил это голосом так, что и дурак бы понял – просьбы тут нет. Есть приказ.

Ронтавэн заставила себя расправить плечи и выдохнула.

– Конечно, Лангон. Я постараюсь оправдать доверие.

«Вот как так получается? Как?!»

Она дотошно вызубрила все, что говорил Лангон. Правила обращения к Его Могуществу, расписание, распорядок, привычки, вкусы. Карту покоев. Расположение шкафов, тряпок, швабр, запасов мыла для стекла, мыла для полов, пуховых щеток для смахивания пыли, ящиков масел и соли для огромной ванны,сливных труб и шлюзов в купальнях. Когда и где раскладывать запасную одежду. Где теперь есть и спать. Абсолютно все.

Но прямо сейчас в ее голове билась звенящая пустота.

Во всех этих проклятых сведениях никто не удосужился пояснить, что делать, если что-нибудь пойдет не так.

«А это Ангбанд. Что у нас когда-либо шло так?»

Ее существование постоянно сводилось к одной безуспешной задаче: не облажаться.

– …ты поняла меня?

Ронтавэн вздрогнула и уставилась на Лангона, чувствуя, что ее сейчас вырвет от осознания, что нет. Потому что она вовсе не слушала его все время, что он говорил.

– Конечно, – бодро соврала она.

Лангон закатил глаза к потолку. Почесал кончик носа указательным пальцем в темно-серой перчатке.