Королевский тракт

«Вот и бери такого с собой, все равно в битве ни какой пользы…» — приговорил он воинственные устремления своего излишне азартного помощника, и принялся объяснять, что именно нужно будет сигнальщику трубить.

Тот мгновенно вник, и уже через минуту над полем боя понеслись громкие пронзительные сигналы, после чего у убиев и появилась возможность сдаваться в плен…

Правда, пока вникли, пока услышали и сообразили — большинство стариков, к тому времени уже вырезали, потому что опыт — опытом, а бегали они куда хуже остальных. При этом и терять им было нечего, так что кое-кто с военным опытом смог устоять перед лицом атакующей кавалерии, а некоторые — так даже попытались сопротивляться.

Остальных — в силу общего окостенения ума и тела, да и существующих традиций — тоже в большинстве своем догнали и перебили.

Несколько будущих рабынь тут же попытались «разложить», но бывший журналист не особо переживал на счет эксплуатации и сексизма, а вот факт, что вне лагеря это серьезное нарушение дисциплины — очень даже имел в виду, поэтому он в очень многообещающим тоном сообщил, что у кого «стручок» лишний, тот вполне может «попытаться продолжить…»

Желающих, конечно же, не нашлось, и на этом его личное участие в битве закончилось…

…К утру стало известно, что улов остальных был куда скромнее, но в целом — попытки прорваться были почти везде. Очевидно, болотные беглецы обманулись прежней «снисходительностью», с которой мы вынуждены были реагировать на их шалости.

В других группах тоже оказалось немало молодых девушек и женщин, так что всего в плен попало не меньше семисот потенциальных партизан. Подсчеты и расспросы пленников показали, что после всего произошедшего в Срединных топях вряд ли осталось больше пятидесяти-ста мужчин, в большинстве своем совсем уж преклонного возраста. А значит, теперь тамошние сидельцы престали представлять хоть какую-то опасность.

Еще через день — прямо по торговой дороге крупный отряд пехоты дошел до укрепленного лагеря на небольшом островке, не встретив по пути ни какого сопротивления.

Там они с легкостью заняли брошенный лагерь, и после этого еще почти неделю принимали выходивших к ним грязных и подавленных беглянок, не пожелавшие умирать в болотах.

В эти дни похожую картину можно было наблюдать и н остальных постах, в виду отсутствия опасности, перенесенным ближе к болотам.

Осознав, что их защитники не вернутся, куда меньшие ужасы плена выбрали еще почти две тысячи женщин и детей, на некоторое время изрядно озадачив Игоря вопросом, что же теперь делать с такой оравой.

Если бы речь шла о каких-нибудь очередных каменных выдрах или иных чужаках, поле для маневра у него осталось бы куда больше. Но в отличие от малонаселенных южных предгорий Адоланда, которые треверский ярл вполне реально надеялся «отжать» в случае победы, завоевать и оставить себе густо заселенную северную равнину, нечего было и мечтать.

А это значит, что в любой договор с убиями первым пунктом будет записан возврат, или как минимум — право на адекватный выкуп всей этой толпы. Поэтому просто раздать их в качестве добычи или распродать (и даже если удастся взять Убайду), это значит обречь себя на вечную войну с этим племенем и его потенциальными друзьями.

В конце концов, ну не устаивать же ему геноцид…

Даже отбросив принесенный с собой земной вариант морали, такой фортель разом перечеркнул бы среди фризов все симпатии к нему, как к удачливому полководцу. Благодаря остаткам прежней, в основном уже не действовавшей системе деления на союзы племен, геноциды здесь были, как минимум, не приняты. И среди соседей всегда нашлись бы несколько племен, желающих — упаси боги, нет, не вырезать в ответ всех треверов, — только их ярла.

Ну и «немного» пограбить под таким соусом его земли. Тем более что слухи о захваченных у канаанеев золотых рудниках уже пошли, и значит, желающих подраться и без того будет чересчур уж много. Поэтому не стоило вооружать недоброжелателей таким отличным и очень благородным поводом…

…Но эту проблему еще предстояло решить, а самым главным и несомненным достижением от победы можно было пользоваться уже сейчас и без всяких оговорок!

Наконец-то появилась возможность использовать торговый путь через Срединные топи, что заметно упрощало логистику, да и в целом укрепляло положение треверской армии. Ведь все это время другой возможности вывозить добычу, тяжелораненых и покалеченных после лукавого прорыва через земли менапиев просто не было.

Да, отряды гонцов, конечно же, могли пересекать труднопроходимые лесистые холмы западнее и восточнее болот. А вот, чтобы повести через них телеги, требовались, куда большие усилия.

И если бы топи не получилось очистить, то пришлось бы потратить массу ресурсов на еще одну «стройку века» — уже вторую после осадных укреплений Убайды — прокладывать опасную и очень уязвимую для любого врага тропу через холмы.

Но сам день взятия болотных укреплений стал, конечно же, настоящим праздником.

Глава 12. Осада

Убайда, лагерь ярла треверов

(14 мая)