Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Тем временем Людовик в Никосии принимал гостей и посольства. Хетум Армянский прислал ему богатые дары, Боэмунд Антиохийский попросил и получил отряд в шестьсот лучников для защиты его княжества от туркменских разбойников. Латинская императрица Константинополя Мария де Бриенн проделала путешествие на остров, чтобы умолять о помощи против греческого императора в Никее. Людовик посочувствовал ей, но сказал, что на первом месте стоит поход против неверных. Наконец в мае Гийом Виллардуэн, князь Ахейский, прибыл на двадцати четырех кораблях с контингентом франков из Мореи. Герцог Бургундский перезимовал у него в Спарте и уговорил присоединиться к королю. На Кипре собралось воинство внушительной величины. Но радости приветливого острова изнежили ее, а запасы еды, которых хватило бы на египетскую кампанию, улетучивались на глазах.

13 мая 1249 года флот в сто двадцать крупных транспортных судов и множество кораблей поменьше пристал у Лимасола, и армия приступила к посадке. К несчастью, несколько дней спустя корабли раскидало штормом. Когда 30 мая в море вышел сам король, с ним отправилась лишь четверть его сил[63]. Другие поплыли к египетским берегам самостоятельно. Королевская флотилия прибыла к Дамиетте 4 июня.

Султан Айюб провел зиму в Дамаске, надеясь, что его войска завершат завоевание Хомса еще до того, как вторгнутся франки. Он ожидал, что Людовик сначала высадится в Сирии, но, когда понял, что они планируют напасть на Египет, снял осаду Хомса и сам поспешил обратно в Каир, приказав своим сирийским армиям идти следом. Айюб страдал от туберкулеза в тяжелой стадии и уже не мог лично возглавлять войска. Он приказал своему уже немолодому визирю Фахр ад-Дину, другу Фридриха II, принять командование на себя и не позволить франкам высадиться, а затем отправил запасы вооружений в Дамиетту и поставил оборонять ее гарнизон из бану кинана — бедуинов, прославленных своей храбростью. Сам он остановился в Ашмун-Танне, восточнее главного русла Нила.

На борту королевского флагмана «Монжуа» советники умоляли Людовика подождать, пока не прибудут остальные транспорты, прежде чем пытаться высаживаться на берег. Но он не желал тянуть. На рассвете 5 июня прямо перед лицом врага началась высадка на песчаных дюнах к востоку от устья реки. У самого края моря завязалась яростная битва; но бесстрашие и дисциплина французских солдат с королем во главе и доблесть рыцарей Утремера под началом Жана Ибелина, графа Яффского, заставила мусульман отступить с тяжелыми потерями. После наступления ночи Фахр ад-Дин отозвал своих солдат и ретировался по лодочному мосту в Дамиетту. Обнаружив, что население города в панике, а гарнизон не уверен в исходе, он решил эвакуировать город. Все жители мусульманского вероисповедания бежали из Дамиетты, а за ними последовали и бедуины, но сначала подожгли базары, однако не выполнили приказа визиря разрушить лодочный мост. На следующее утро крестоносцы узнали от оставшихся в Дамиетте христиан, что ее никто не обороняет. Они с триумфом перешли по мосту в город.

Легкое взятие Дамиетты и поразило франков, и привело в восторг. Но пока что они не могли развить победу. Приближался разлив Нила, и Людовик, учась на горьких ошибках Пятого похода, не стал наступать дальше, пока река не спадет. Кроме того, он ждал прибытия из Франции подкреплений с его братом Альфонсом, графом Пуату. Между тем Дамиетта превращалась в город франков. Снова, как и в 1219 году, из великой мечети сделали собор и поставили в нем епископа. Три военных ордена получили по зданию, а главные сеньоры Утремера — денежные бенефиции. Генуэзцы и пизанцы в награду за службу получили в свое распоряжение по базару и улице, да и раскаявшиеся венецианцы выпросили себе аналогичную милость. По отношению к местным христианам, коптам-монофизитам, король Людовик проявил щепетильную справедливость, и они приветствовали его как правителя. Королеву, которую отослали в Акру вместе с другими дамами крестоносцев, когда армия покидала Кипр, теперь вызвали к супругу. Людовик также принял у себя другого прославленного, хоть и обедневшего друга, Балдуина II, императора Константинопольского, которого знал еще в Париже, где император нанес ему визит. Он пытался собрать денег и с этой целью привез ему реликвии Страстей Господних, уцелевшие после разграбления имперской столицы крестоносцами[64]. Все летние месяцы Дамиетта была настоящей столицей Утремера. Но это безделье во влажной жаре дельты Нила деморализовала солдат. Запасы еды подходили к концу, и в лагере начались болезни.