Королевство на грани нервного срыва

Время.
Ты думаешь, это все, что тебе нужно.
Ты считаешь, что можешь управлять им.
Ты веришь, что это лишь песок на твоей ладони.
Но время – лишь к одним судья без пощады.
Лишь одних оно делает злыми,
Лишь их лишает духа и сердца.
Есть время для любящих и любимых.
Есть время для творцов и творений.
Есть время для смерти и воскресения.
Ты скажешь: все это было.
Я скажу тебе: не с тобою.
Ты нес в себе черное пламя,
Черное пламя разрушенья и смерти.
И оно пожрало тебя, превратив в пыль и сажу.
Но еще я скажу тебе, милый:
Если ты захочешь вернуться,
Если ты откроешься свету,
Если вспомнишь, что у тебя есть сердце,
Я сделаю тебя светлее всех светлых.
Ты станешь утренней звездою,
Благословляющей уходящих и приходящих…
Самою яркою звездою
Самого чистого неба.

Я замолчала и увидела, как бушующий вихрь тает.

– Нет мне прощенья… Прощай и свети, звезда Люция.

И его не стало.

Не в окончательном смысле, ведь ни один атом не пропадает. Он стал частью меня, крохотным темным пятнышком. Что ж, говорят, на солнце должны быть пятна.

– Ты забрала у меня брата! – крикнула Хелена. – Нет тебе пощады!

Она набросилась на меня со всей силой своей концентрированной ненависти, она рвала и метала. И она теряла всю свою звездную силу в этой космической битве, и наступил миг, когда мы стояли друг против друга, как две обычные девчонки – Люция с разбитыми коленками и Хелена с синяком под глазом.

Хелена зарыдала, а я очень неравнодушно отношусь к слезам.

– Ну что ты, – сказала я. – Давай помиримся. Что нам делить? Поэтов только жалко.

– Ты вправду предлагаешь мне мир?

– Да.

– Несмотря на то, что было?

– А что было? Пустота и суета. Оливию я спасу. И будем жить, как звезды, и светить, как люди.

Я повернулась и пошла. Там, где я шла, появлялись трава и одуванчики. Через долгое-долгое мгновение Хелена взяла меня за руку. И вместе с одуванчиками стала расти медуница.

Когда мы пришли в багровый зал, мессер Софус молча подошел ко мне и протянул бокал вина.

– Ну вот, девочка, – сказал он. – А теперь пора творить.

– Что?

– Планету. Старой Литании где-то надо жить.

Глава четырнадцатая Мессер Софус творит мир

– Галактика, в которой вы, девочки, являетесь солнцами, очень благоприятна для всяческой жизни. И вас я расположил под хорошими осями. Так что сейчас я займусь планетой, а вы смотрите и учитесь.

– Как займетесь?

– А вот так. Возьму у каждой из вас по волоску – Люция, ты ведь обросла, как боцман! И эти три волоска – Люции, Хелены и Людмилы – станут основной материальной базой нашей планеты. Но, конечно, сначала нужно сотворить время.

– Как?

– Как и всякое локальное время для всякой планеты. Возьмем за основу то, что было на погибшей Планете. Вот и система координат. Ну, пора!

И мы были свидетельницами того, как из наших вспыхнувших волосков постепенно сформировалось ядро планеты. Там, в ее измерении, проходили миллионы лет, а мессер Софус, напевая себе потихоньку, уже творил кору раскаленного шара.

– Ну вот, – удовлетворенно проворчал он, – а теперь ты у меня будешь остывать.

Потер руки – и бездны воды низринулись на сотворенную планету. Мгновенно становясь паром, они окутывали ее, становились тучами и снова изливались на планету. Даже по нашему времени это длилось сутки, так что мессер Софус предложил нам роскошный обед и книги из своей библиотеки. Наконец планета должным образом остыла, мессер Софус – своя рука владыка – устроил ей вообще ледниковый период, чтоб на полюсах появились ледники, потом отогрел, и мы увидели, как в океанах и морях начинают кишеть клеточки – это зарождалась жизнь. Я как раз смотрела книгу о древнейших ископаемых рептилиях и земноводных и предложила мессеру Софусу населить мир драконами, диплодоками, ящерами, птеродактилями и мелкими насекомыми (чтоб не повторять ошибки с инсектоидами).

– Только пусть они будут добрые, веселые и едят траву и плоды!

– Легко, – сказал мессер Софус.

Ну и еще сутки мы пиршествовали, наблюдая за эволюцией животного мира.

– А люди?

– Из Кастелло ди ла Перла. Пора открыть эту жемчужину!

И мессер Софус сделал это. И на новой земле возник огромный замок – как горная гряда без края и конца, прозрачная, как самый чистый хрусталь. И мы увидели, что в этой хрустальной гробнице рядами, несчетными рядами спят люди – люди погибшей Планеты.