Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

— об обращении от имени всех мусульман к правительствам Англии и Франции, правившим тогда в ряде земель на Арабском Востоке «на основании мандата Лиги Наций», с требованием о передаче Хиджазской железной дороги, «построенной в свое время на пожертвования мусульман всего мира», в распоряжение правительства Хиджаза и Исполкома Конгресса;

— о выступлении с требованием о возвращении Королевству Хиджаз местностей Акаба и Ма’ан, «всегда входивших в его состав» и «насильственно присоединенных англичанами к Трансиордании»;

— об установлении полной равноправности мусульман всех толков в том, что касается исполнения религиозных обрядов в Священных местах ислама;

— об информировании мусульман во всем мире, что в Хиджазе царят спокойствие и порядок (282).

Проведением в Мекке конгресса мусульман Ибн Са’уду удалось не только помешать планам англичан по избранию халифом египетского короля Фуада, но и укрепить собственный авторитет в арабо-исламском мире, громко заявить о себе на международном уровне. Он был признан Мекканским конгрессом Хранителем Святых мест (под гарантию обеспечения их сохранности и свободного доступа к ним паломников) и провозглашен Хранителем двух Благородных святынь — двух Священных мечетей в Мекке и Мадине (Медине). Тем самым Ибн Са’уд наглядно продемонстрировал всему мировому сообществу, кто является правителем Хиджаза и с кем впредь надлежит иметь дело, связывать свои политические и торгово-коммерческие планы. Мекканский конгресс стал важным шагом на пути к международной лигимитизации созданного им нового государства. «Закончившийся Мекканский конгресс, — писал Георгий Васильевич Чичерин в письме от 16.10.1926 г. советскому полпреду в Турции Якову Захаровичу Сурицу (1882–1952), — в котором участвовала и играла довольно крупную роль делегация ЦДУМ, дал определенно положительные результаты… — привел к дальнейшему упрочению наших отношений с Ибн Саудом» (283).

Небезынтересным представляется упомянуть и о произошедшем в время Мекканского конгресса инциденте, связанном с прибытием в Мекку из Египта Священного паланкина (махмаля) с покрывалом (кисвои) для Ка’абы. Караван, перевозивший этот паланкин, столкнулся неподалеку от Мекки с группой паломников из числа ихванов, двигавшихся в паломнических одеждах (ихрамах) в Мекку для совершения обряда хаджжа. Услыхав музыку в исполнении египетских музыкантов, сопровождавших караван с махмалем, ихваны сочли это проявлением язычества, и попытались, было, остановить караван и не пропустить его в Мекку. Произошла стычка. Командир отряда охраны каравана приказал открыть огонь по нападавшим. Погибло 25 ихванов. И только вмешательство находившегося в Мекке Ибн Са’уда, как рассказывает об этом инциденте русский историк А. М. Васильев, пославшего своих сыновей, Файсала и Са’уда, чтобы «сдержать разъяренных ихванов», не допустило дальнейшего кровопролития. Египетского офицера арестовали, а махмаль, обагренный к тому же кровью ихванов, ревнителей «чистого ислама», в Мекку не пропустили. Принять более суровые меры в отношении офицера-египтянина Ибн Са’уд тогда воздержался. Впоследствии шейхи-предводители ихванов, Файсал ал-Давиш и Султан ибн Биджад, учинившие мятеж против Ибн Са’уда, не раз заявляли, что «начало их конфликту с королем положил именно этот инцидент, когда Ибн Са’уд не только не позволил им уничтожить махмаль, но и защитил это языческое, в их понимании, сооружение» (284).

Оценивая роль и место Ибн Сауда в исламском мире (в свете итогов Мекканского конгресса) и прочерчивая на основании этих оценок тактику советской дипломатии в Аравии, Г. Чичерин в качестве главного вектора советской внешней политики на Аравийском полуострове определял дружбу с Ибн Са’удом.