Короли океана

Между тем трапеза началась почти при полной тишине, вероятно по той причине, что между сотрапезниками по большей части было мало задушевности. Однако ж благодаря испанским и французским винам, лившимся, кстати, рекой, головы разгорячались, стена льда, разделявшая приглашенных, рушилась, беседа оживлялась, охватывая все большее число собеседников, и в конце концов веселье без остатка растопило первоначальный холод.

Когда же, по испанской традиции, слуги подавали postre[35] и dulces[36], герцог, велев расставить бутылки с «Долиной слез» и пригласив гостей в очередной раз наполнить бокалы, взял слово.

– Господа, – сказал он, – наш обед – прощальный. Через несколько дней мне предстоит испытать горечь расставания с вами, так что, быть может, мы уже больше никогда не свидимся. Позвольте же мне, прошу вас, забыть хоть на миг, что по рождению я испанец, и вспомнить только о Франции, где я провел тридцать лет моей жизни; где мне было оказано самое теплое гостеприимство и где я женился на одной из очаровательнейших женщин… о той Франции, которая, наконец, стала моей второй родиной, более дорогой моему сердцу, чем та страна, где я появился на свет, и которую, увы, я покидаю как изгой со слезами на глазах, ибо, боюсь, это навсегда! Две наши страны – державы могущественные, они соседи, обе ревностно относятся друг к другу и соперничают меж собой. Но неужто война, столкнувшая наши правительства, война, которая, надеюсь, продлится недолго, заставит нас, простых граждан, ненавидеть друг друга? Не верю. Каждый из нас обязан исполнить свой долг, ни больше ни меньше. Через несколько дней, как я уже имел честь вам сообщить, я отбываю – но не в Мексику, а в Перу, о чем мне стало известно из депеш, которые были направлены для меня через господина д’Ожерона и которые он имел честь мне передать. Его католическое величество[37], по просьбе некоторых моих друзей, соблаговолил вверить мне правление вице-королевством Перу вместо Мексики.

– Но, сударь, прошу прощения, если замечу, – бросил тут Монбар, – что мексиканское вице-королевство…

– …самое прекрасное на всем американском континенте. Я знаю, сударь, но тем не менее я отказался, – улыбаясь, продолжал герцог, – и вот по какой причине. Я человек нечестолюбивый и жаждой золота не томим, я всего лишь тот, кто хочет послужить своей стране. Но, как я уже имел честь вам сказать, если волею судьбы я был рожден в Испании, почти вся моя жизнь прошла в вашей стране; и я люблю Францию всеми силами, заложенными мне в душу Создателем. Мысль о том, чтобы пролить французскую кровь, ввергает меня в ужас – я решусь на подобное лишь при самых крайних обстоятельствах и с болью в сердце. Как вице-король Мексики, господа Береговые братья, я буду вашим соседом, и мне невольно придется изо дня в день вступать в борьбу с вами. Жена моя и дочь – француженки, сам я вырос среди вас и считаю себя практически вашим соотечественником; повторяю, у меня разорвалось бы сердце, случись мне сражаться против вас. Вот почему я предпочел взять в управление вице-королевство Перу, благо оно не столь важное, как Мексика, и дает мне неоценимое преимущество, исполняя верноподданнический долг перед королем, моим повелителем, сохранять нейтралитет в грянувшей войне. К тому же знайте, господа, мое почтение к вам столь велико, что любой корабль с Санто-Доминго, прибитый бурей к берегам Перу, сможет без всякой тревоги и опаски найти убежище в перуанских гаванях и в совершенной безопасности пополнить все необходимые запасы! Вот что я собирался сказать, перед тем как расстаться с вами, господа, дабы вы знали, какие чувства я к вам испытываю.

– Господин герцог, – ответствовал господин д’Ожерон, – ваши слова глубоко тронули нас. И эхом отозвались в наших сердцах. Они вполне достойны одного из храбрейших и благороднейших сынов такой великой рыцарской державы, каковую являет собой Испания. Искренне благодарю вас за ту признательность, что вы выразили в отношении Франции. И что бы там ни было, вы никогда не будете нашим врагом, да и не сможете им быть. Гостеприимство, которое было вам оказано нашей родиной и о котором вы сохранили столь трогательные воспоминания, делает вас в наших глазах неприкосновенным.