Корона и Чертополох

Тюха крепко сжала Стёпкину руку, и они шагнули вслед за Чарльзом в сырой холодный вечер. В Шотландии уже стемнело, но в лунном свете было видно, что они попали в лес. Довольно редкий, состоящий из высоких, очень прямых деревьев. Снега тут не было; тёмная земля слегка пружинила под ногами. Наверно, это был толстый и влажный слой опавших листьев.

– Узнаёшь буковую рощу? – спросил принц Чарльз у Тома.

Вместо ответа тот подошёл ближе к Тюхе и Стёпке. В лесу не было видно не то что дворца, а даже хижины вроде вчерашнего охотничьего домика. Но, приглядевшись, девочки заметили, что меж деревьев движется вереница неярких золотистых огоньков. Она вилась по склону холма, всё время поднимаясь вверх, а потом сворачивала вправо и там терялась.

– Видите? Здесь тоже гости собираются, – сказал принц Чарльз. – Идём за ними, тут недалеко.

Они осторожно двинулись к золотым огонькам, боясь споткнуться или напороться в темноте на острый сук. Том и Рик шли рядом с девочками, готовые их поддержать или подать им руку.

Стёпке вдруг стало неуютно. Она проговорила совсем тихо, чтобы принц Чарльз не мог её услышать:

– Странно, что здесь только сейчас устраивают Осенний бал. Погода почти зимняя, и урожай весь давно убран.

– Это не праздник урожая, – ответила Тюха шёпотом. – Это Самхейн. Ночь, когда отворяются холмы.

– Да, – сказал Том. И больше ничего не добавил.

Тем временем они подошли совсем близко к веренице огоньков и увидели удивительную процессию. По узкой тропинке между буками шли маленькие – с девочек ростом – существа, и каждый нёс в руке фонарик с горящей свечой. На этих коренастых человечках были плащи и капюшоны из толстой тёмной ткани – по виду грубой, домотканой. Но свет фонариков выхватывал на этом фоне то ветку с красными блестящими ягодами, то золото массивных украшений.

– Кто это? – тихо спросила Стёпка.

Принц Чарльз оглянулся и бросил с небрежной улыбкой:

– Фейри. Обитатели холмов, как, впрочем, и лесов, и пустошей, и всех здешних земель.

Тюха, припомнив вчерашний разговор насчёт Самхейна, немного опасалась, что увидит каких-нибудь рогатых и хвостатых чудовищ. Но маленький народец выглядел совсем нестрашным. У некоторых серебрились длинные бороды, у других бородки были тёмными и покороче, а изредка встречались совсем рыжие. Между этими солидными, хотя и маленькими мужами мелькало много и вовсе безбородой молодёжи.

Женщины-фейри шли в окружении детишек, а самых маленьких несли на руках. Девушки осторожно приподнимали края своих длинных платьев, чтобы не испачкать их или не намочить о влажные кусты – то ли черники, то ли вереска. Различить их в темноте Тюха даже не пыталась, к тому же у ног фейри вился серебристый туман.

Всё это вместе – огоньки, туман, луна – так завораживало, что даже принц Чарльз застыл на месте. И он, и его спутники, наверно, могли бы долго простоять меж буков, на склоне заповедного холма. Но тут один из фейри взглянул на них блестящими глазами и весело окликнул:

– Ну и ну! Неужто это Том пожаловал к нам на пир? Привет, дружище!

– Привет, Пак, – ответил Том. Голос его прозвучал хрипловато, словно он уже успел простудиться в холодном лесу.

– А что это за дам привели вы с кузеном? – не унимался Пак. – Они выглядят прямо-таки по-королевски.

– Да, мы должны представить их королю Томасу, – пояснил Том. – А ты пришёл один? Не вижу тут твоей ватаги.

– Со мною только Паутинка, но он уже, наверно, возле камелька. Тут как-то неуютно.

Пак обхватил себя руками, смешно подпрыгнул – и исчез.

– Да, в самом деле, – сказал Чарльз, – тут неуютно. И нам незачем ждать, пока все они пройдут.

И он решительно повёл своих спутников меж стволов какою-то невидимой тропой, которая оказалась гораздо короче той, где двигались огоньки. Вскоре Чарльз привёл их к входу в пещеру – большой каменной арке. Компания стала спускаться по ступеням, придерживаясь стены, чтобы не потеряться в темноте. Процессия с фонариками, вероятно, входила в холм через другую дверь: на лестнице никого из фейри не оказалось.

Тюха почувствовала, как её поддерживает горячая рука Тома. «А Рик, наверно, помогает Стёпке», – подумала она. Принц Чарльз шёл впереди и весело насвистывал какой-то плясовой мотив.

Лестница плавно повернула, и стало не так уж темно. Откуда-то проникал тёплый свет, как от заката или от огня. Стали видны своды и пол коридора: они оказались сделанными из неведомого полупрозрачного камня. Издали, постепенно приближаясь, как ручеек, потекла музыка – тот самый простенький мотив, который насвистывал принц Чарльз.

– Что-то волынок не слыхать, – заметил Том.

– Да, только дудочки и скрипки, – согласился Чарльз. – То ли волынщики в этих краях перевелись, то ли стали осторожными. Боятся попадать в холмы. Особенно когда мы празднуем Самхейн.

Тюха сразу же вспомнила несколько сказок о волынщиках, которые играли под землёй для волшебного народца, а в это время наверху, в мире людей, проходили годы. И ей стало тревожно.