Корона из шипов

Но теперь она была в здравом уме и хотела еще немного прощупать почву, выяснить, насколько они могут быть близки. Арена лишила их счастья, но еще можно все повернуть назад. Он сказал, что обещание сдаться не изменит его отношения к ней. Келани же могла поклясться в преданности Сету и после турнира, потому что ее любовь была сильна как никогда.

Она хотела этого. В какой-то момент привязанность и нежность между ними переросли в нечто новое, пугающее и манящее. Он был почти ее семьей, ее половинкой, продолжением ее плоти. Только время отделяло их от неизбежного.

Да, Келани летела как мотылек на пылающее пламя, но она хотела этого. Она мечтала раствориться в теплоте, радости, удовольствии, забыть о боли, тоске и смерти. Она боролась с чудовищами, не зная, как их приручить.

К. робко коснулась шеи лерена и сама поцеловала его. Он ответил сразу же.

Руки Станкевичуса сжали ее бедра и притянули ближе к себе. Келани почувствовала, как жар опаляет ее щеки. Огонь струился по ее языку и гортани, стекая внутрь, оседая в желудке. Ее тело вот-вот взорвется от миллионов искр, что бьются и зажигаются без остановки по венам. Пальцы К. запутались в его волосах.

Келани пришлось подавить желание прикрыться, когда он снял с нее хлопковую рубашку. Раньше обнаженной ее видели только служанки и сестра во время переодеваний. Она мысленно успокаивала себя. Ей стало легче, когда она поняла, что ей нравится этот блеск в глазах Сета. Они будто исследовали новые, открытые для завоевания земли. Он смотрел на нее так, словно нашел самое главное сокровище в ущельях Китового мыса. Келани закусила губу. Она чувствовала свою власть над ним, она была желанной, и это придавало ей уверенности в себе.

Лереса откинула растрепавшиеся волосы и расплела ленты на косах. Каштановые волны заструились у нее по плечам.

– Не хочу отвлекать тебя, лерен Станкевичус, – проговорила она, заставляя его взглянуть ей в лицо.

– Да, лереса Кевалайн?

– Я считаю в высшей степени несправедливым то, что мы не играем на равных, – сказала она.

Он учтиво поклонился.

– У вас есть все основания. Как грубо с моей стороны, – произнес Сет, скрестив руки на груди и схватившись за края футболки, чтобы снять ее. – Так лучше, лереса?

Келани улыбнулась. Она впервые увидела его голый торс. И, к ее большому сожалению, не смогла толком рассмотреть, так как он тут же сократил расстояние между ними. Ей хотелось бы иметь несколько минут, чтобы насладиться им, исследовать каждый его изгиб, как он это проделал с ней. Но она не возражала, потому что это отдалило бы их ласки. Трение кожи о кожу возбуждало ее сильнее.

Руки Сета прошлись по ее ягодицам, по задней поверхности бедер. Его пальцы напряглись, сжимая их.

Келани попыталась оттолкнуть его. Лерен отпрянул, тяжело дыша. Он смотрел удивленно.

– Я-я думал, что… – запинаясь, пробормотал С. Он увидел, как она положила руку на левую ногу. – Я сделал что-то, что вас обеспокоило?

Сет решил поднять ее, оторвать от земли. Но укол боли, более сильный, чем тот в коридоре, который она старалась не замечать, заставил ее тут же вспомнить о незажившей ране. Она не хотела видеть эту кожу под влажными бинтами, с лопнувшими сосудами. И меньше всего, чтобы он это видел, – уродливое, способное разрушить ее фарфоровый образ перед его глазами. К. зарыдала.

– Я… нет… – она покачала головой. – Ты ничего не сделал. – Она поспешно стерла выражение страдания со своего красивого лица. – Это просто… – Келани посмотрела на его руку, по-хозяйски лежащую на ране, скрытой под тканью штанов. – Это Блуинс…

– …причинила тебе боль, – предположил он.

Станкевичус выдохнул. На мгновение он показался Келани по-настоящему рассерженным. Сет провел рукой по волосам.

– Я… какой идиот… – упрекнул он себя. – Я подумал, что единственное, что она сделала с тобой, – это вот, – сказал он, проводя большим пальцем по царапине, оставленной когтями Бельтесорн на ее щеке.

Затем он нагнулся и положил ладони на бедра лересы. Сет попытался расстегнуть пуговицу, но Келани перехватила его руки.

– Дай мне посмотреть, Кела, – умоляюще попросил он.

Она замотала головой.

– Я не хочу, чтобы ты это видел.

Он выпрямился и заправил прядь ей за ухо.

– Тебе не нужно стыдиться меня, Кела, – объявил он. – Никакая рана или шрам не изменит моих чувств к тебе. Невозможно участвовать в Арене и уйти с нее невредимым. Я… – он заколебался, словно то, в чем он собирался признаться, могло пристыдить его, но даже в этом случае он просто подавал пример смелости. – У меня тоже есть. Смотри, – сказал он, сгибая левый локоть. По тыльной стороне предплечья шла тонкая розовая линия.

Удивление и беспокойство в равной мере отразились на лице Кевалайн. Лереса осторожно взяла его за плечо и погладила порез большим пальцем, как лерен любил это делать с ее ранками и шрамами. Он не был опасным или глубоким. Едва ли кто-то задел Сета. Но из-за этого она волновалась, ведь ему могли причинить боль, вонзить то же лезвие глубже.