Корона в огне. Пылающее сердце

— Я не буду очередной девицей, с которыми ты развлекаешься, а потом стираешь с лица земли! — выпалила я.

Феникс обернулся и, заметив выражение моего лица, разозлился:

— Здесь — это значит в моих покоях, — пробирающим до костей тоном сказал он. — Из этой комнаты есть выход в другую, поменьше. Я же не могу поселить тебя с гвардейцами, или ты не против?

— Животное! — выплюнула я в ответ, покраснев от гнусного намека.

Все это не могло быть правдой. Зачем он так говорит? Зачем причиняет боль? Он лучше других знал, через что мне пришлось пройти.

— Что бы ты там не слышала обо мне, я никогда не беру женщин силой. И я уже говорил тебе об этом, Кассиопея!

— Ты много чего говорил, Феникс! Всё ложь! Ты сам ложь!

— Я когда-нибудь говорил тебе, что я не Феникс? — зло усмехнулся он.

Сердце сжалось от боли, меня снова затрясло, и я впилась ногтями в ладони.

— Ты будешь жить здесь, и теперь я знаю, чем займешься, — чуть спокойнее сказал он. — Завтра я познакомлю тебя с Шрифом, и он научит тебя ухаживать за кошками, а после и дрессировать их. У тебя есть к этому способности, а ему самому совладать с взрослыми пумами не под силу. В моих покоях погостишь недолго, два-три дня, пока я не найду для тебя другое жилье.

Этими словами он закончил разговор, указал мне нужное направление и отправился в уборную. Я увидела приоткрытую дверь, которую не заметила в прошлый раз, и осторожно вошла в небольшую, но вполне уютную комнату. В ней даже было окно, правда, с решеткой. Маленькая кровать, сундук, стол и стул. Вот и все, теперь, хоть и временно, но это мой новый дом.

Глава пятнадцатая

Тьма давно окутала Брамен, легла ровной гладью, укрывая двор и погружая дворец в тишину. Я сидела на каменном подоконнике, поджав под себя ноги, и думала о том, как изменилась моя жизнь. Могла ли представить, что снова окажусь во дворце? Определенно нет. Так странно оказаться дома и не иметь возможности насладиться ощущениями в полной мере. Мне вдруг подумалось, что здорово было бы попасть в наши комнаты. Закрыть глаза и вспомнить маму, которая легкими движениями распахивала тяжелые шторы, впуская яркий свет, и улыбалась. Мама! Милая моя мамочка! Я сменила позу и обняла руками колени, уронив на них голову. Будь проклят Тавос, который отнял у меня родителей и детство! Будь прокляты все, кто помогал ему или принял его власть!

Я по-детски шмыгнула носом, ощущая, как в груди разрастается гнев. Я родилась в прекрасной стране и до той самой ночи была счастливым ребенком, утопающим в любви и заботе. Чего только не произошло со мной с тех пор, как Тавос бессовестно убил своего брата. И не только со мной, но и со всеми валестсами не примкнувшими к рядам предателей. Мало того, что нынешний король третирует свой народ, но он еще и неротов настроил против Валеста. Напряжение росло, хоть и не оглашалось повсеместно истинное положение дел. Многие шептались о том, как скоро люди воды сотрут с лица земли нашу страну. Гнев опасно расползался внутри, мешая здраво мыслить.

Самый главный предатель спал в соседней комнате. Самый гнусный и подлый человек. Лжец, лицемер и убийца. Боль резанула по сердцу и в голове вспыхнула шальная мысль. Вот он здесь. Совсем рядом. Дышит себе за стеной, как ни в чем не бывало.

Я соскочила с подоконника, ощущая, как похолодели руки. Кровь отхлынула от лица. Я сжала пальцы в кулаки, стиснув их до хруста в костях. А что если?… Следом меня бросило в жар, и сердце забилось беспокойно, ускоряясь с каждым ударом. Я даже вспотела от страха, позвоночник покрылся липкими каплями. Приложив ладони к груди, прижалась к стене и сползла по ней вниз. Мысль о том, что я могла бы избавить Валест от Феникса, прочно обосновалась в голове.

Снова встала, прошлась по комнате и начала обдумывать варианты, чтобы не струсить. Оружия у меня нет. Феникс не дурак, чтобы наделять меня им. Но оно есть у него. Не в силах устоять на месте, подошла к двери и приоткрыла ее. Феникс и, правда, спал, лежа на спине и ровно, глубоко дыша. Я отстранилась, пытаясь справиться с ужасом, шевелившим волосы на затылке. Это шанс! Прекрасный шанс! Заставила себя глубоко дышать, медленно. Один вдох — потом выдох, и еще, а потом еще…

Постаравшись ни о чем не думать, я прошмыгнула в комнату спящего мужчины. С бешено гремевшим в груди сердцем сделала первый шаг. Покои были мягко освещены несколькими свечами, которые позволяли разглядеть все что нужно, а остальное погружено во мрак. Феникс лежал ровно на середине широкой кровати, подложив одну руку под голову. Я застыла, вглядываясь в крупное тело, безмятежно посапывающего мужчины. Монстр, а спит, как обычный человек. Даже не по себе стало.

На стуле у кровати лежали тот самый черный мундир с огненной птицей на груди, рубашка и форменные брюки. Чуть поодаль стояли сапоги — блестящие, начищенные так, что можно было себя в них увидеть.