Коронованный череп

Мария застонала и кивнула – она слишком устала, чтобы спорить. Она позволила, чтобы ей помогли спуститься на первый этаж. Зная, что ее муж находится где-то в этом доме, она вздрагивала от каждой тени. И только оказавшись на полпути к Гранджу, пожилая женщина пришла в себя настолько, чтобы вновь заговорить. Однако Форд прервал ее. Кучер тоже имел уши, и вовсе не нужно было, чтобы по окрестностям поползли новые слухи. Поэтому всю дорогу они молчали. Ночь выдалась холодной, с порывистым ветром, который едва не срывал пассажиров со своих мест. Тем не менее госпожа Крент была слишком массивной дамой, чтобы стихия смогла с ней совладать, а Освальд – достаточно сильным мужчиной, чтобы удержаться на своем месте в открытой двуколке. В небе не было ни следа луны, и тьма стояла хоть глаз выколи.

Вдруг они услышали стук копыт, и мимо пронесся всадник, изо всех сил пришпоривавший взмыленную лошадь.

– Боже мой! – воскликнула экономка. – Что случилось?

Но ответа не последовало, и вскоре стук копыт растаял в ночи.

Адвокат решил, что всадник, скорее всего, скакал за врачом – он успел разглядеть, что это был один из крестьян, живших в деревне Пенриф. Подобное объяснение успокоило миссис Крент.

Все дальше и дальше ехали они сквозь тьму. Наконец, обогнув подножие одного из холмов, двуколка выехала к особняку Грандж.

Но там было светло как днем. Старинный дом превратился в гигантский факел, раздуваемый порывами ветра.

Глава ХХ Ужасная ночь

Форд с трудом удерживал госпожу Крент – увидев пылающий дом, она тут же попыталась выскочить из коляски. Она кричала, что Дженни сгорит и что поджог, конечно, устроил проклятый Самюэль, что по его вине она потеряла свою дорогую дочку. Снова и снова пожилая женщина пыталась выскочить из мчащейся коляски, и ее спутнику стоило больших усилий удержать ее, а кучер изо всех сил гнал лошадей вперед, чтобы быстрее оказаться на месте происшествия. Коляска, бешено раскачиваясь, неслась по дороге к поднимающемуся до небес пламени, а потом вдруг остановилась так резко, что Освальд и госпожа Крент вылетели из нее.

Однако Мария тут же вскочила на ноги и с распростертыми руками помчалась в сторону горящего дома.

– Дженни, ах, моя дорогая Дженни! Где ты?! – кричала она, задыхаясь.

– Мама! Мама! – из толпы слуг и рабочих с карьера, взирающих на пожар, выскочила Дженни и бросилась к матери. За собой она тащила Моргана. – Со мной все в порядке. Мы уже послали гонца за пожарными в Санкт-Эвалдс.

Тут господин Форд вспомнил о странном всаднике, которого они встретили по дороге.

– Как это могло случиться? – спросила у дочери госпожа Крент.

– Не знаю, – пролепетала бледная девушка. – Я готовилась к ужину. Уже стемнело. Потом я услышала, как Морган закричал что-то о пожаре. Я побежала наверх и столкнулась с ним на лестнице.

– Да! Да! – быстро закивал умалишенный. – Я видел красный огонь! Видел!

– Где? – с тревогой спросила Мария.

Морган хитро взглянул на нее, а потом вновь повернулся в сторону горящего здания.

– Я видел красный огонь, – нараспев продолжал он. – Я видел, видел, как он горел, горел!

Однако кроме этого ни супруга, ни ее мать не смогли вытянуть из него ни слова.

К особняку стекалось все больше и больше людей. Сам дом, сложенный из гранита, не мог сгореть целиком, но внутри каменных стен огонь бушевал вовсю. Порывы ветра все сильнее раздували пламя, с ревом рвущееся в небо. Из Пенрифа, из карьеров, из хуторов стекались люди посмотреть на грандиозный пожар. Отсветы пламени раскрасили в багровые оттенки мрачные пустоши. Где-то высоко в темном небе, разбуженные невиданным действом, кричали морские птицы, думая, что это новый маяк.

Госпожа Крент стояла на лужайке перед домом, беспомощно заламывая жирные руки.

– Все пропало, – рыдала она. – Все пропало!

Тем временем мужчины, женщины и даже дети старались вынести из горящего дома все, что только могли. Газон был усеян стульями и столами, креслами и шторами, китайскими ширмами и посудой, картинами и множеством других мелких предметов, всего и не перечислить.

Мария, не переставая плакать, опустилась на диван рядом с портретом в золоченой раме и продолжала оплакивать гибель своих вещей. До прибытия пожарной бригады из Санкт-Эвалдса никто даже не пытался бороться с огнем, так как не было никакой возможности залить ревущее пламя. Правда, рабочие, выстроившись в несколько цепочек, передавали из рук в руки ведра воды, но с тем же успехом они могли пытаться затушить огонь, поливая его из шприца.

– Господи! Господи! – стонала старая экономка, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я всегда так боялась пожара! Дженни, беззаботная ты девчонка, почему ты не проверила лампы?

– Мама, но они были в порядке, когда я поднималась, чтобы переодеться, – оправдывалась девушка.

– А где начался пожар?

– Похоже, в гостиной. По крайней мере, когда я спустилась, она была в огне.

– Видимо, лампа взорвалась, – решила Мария.

– А где был Морган, когда вы переодевались? – спросил стоявший рядом с ней Форд. Ему было очень жаль, что сгорело родовое гнездо Дерики.