Коронованный наемник (СИ)

- Я верю тебе. В том то и дело. Я всегда тебе верила. И сейчас тоже верю, что ты хотел меня защитить. Ты слишком часто защищал меня. Быть может, иногда и не стоило.

Помолчав, она сдвинула брови и заговорила уже без всякого надрыва:

- Почему ты так уверен, что Леголасу уже не помочь?

- Потому что таковы эльфы, – отрезал Сармагат, но Камрин задумчиво прикусила губу:

- Не надо расплывчатых фраз. Эльфы есть разные, даже я успела это узнать. Орки думают, что они все на один лад, то же самое и эльфы думают об орках. Но я же знаю, что все это чушь.

Сармагат поворошил в камине поленья, машинально повертел в руке кочергу:

- Я говорю это не из снобизма или орочьей неприязни к эльфам. Клан Магхар веками собирал летопись о «Мелькоровой справедливости». Я прочел все, что нашел. Было исцелено немало людей, Тугхаш. Но ты бы ужаснулась, узнав, как мало было удачных попыток среди эльфов. Я знаю лишь о двух успехах. Один Прощенный был спасен своей невестой, а второй – сыном. Все же прочие…

Орк замолчал. Камрин тихо переспросила:

- Сармагат… Что случилось с прочими?

- Ты не читала свиток? – словно невпопад обронил вождь, – тогда не суть важно. Им не удалось, это главное.

Девушка отвела глаза, комкая в руке салфетку.

- Я хочу увидеть Леголаса, – твердо и требовательно произнесла она.

Сармагат лишь спокойно кивнул:

- Конечно.

Вернувшись с разведки, Таргис задумчиво встал за спиной у Йолафа. Эрсилия, все еще не пришедшая в себя, уже была облачена в камизу и сюрко, мешковато сидевших на исхудавшем теле, а рыцарь тщательно укутывал ее ноги пледом. Варгер приблизился, неотрывно глядя, как Йолаф бережно убирает под капюшон плаща спутанные каштановые волосы княжны, открывая лицо, бескровное и тонкое, словно вырезанная на кости камея. Царапины на лбу и впалых щеках. Нежные очертания почти детского подбородка и губы прекрасного рисунка, неожиданно чувственные для этого полупрозрачного лица.

Йолаф собирал последние пряди, вьющиеся по шее и вискам Эрсилии, и эта нехитрая сцена вдруг показалась Таргису донельзя интимной, словно он бесстыдно смотрел в замочную скважину на чье-то чужое, совсем не касающееся его таинство. Не зная, как ловчее нарушить момент, варгер неуклюже откашлялся:

- Приятель… а откуда у тебя девичий наряд сыскался? – невпопад спросил он, словно только это и занимало его в тот момент.

- Это сюрко моей сестры, – коротко пояснил Йолаф, а потом обернулся, пристально глядя на предмет в руках Таргиса. Варгер же ответил прямым, открытым взглядом, и рыцарь невольно заметил, что тот с затаенной гордостью расправил плечи.

- Ты хотел знать, куда варги подевались, что поляну осаждали… Вот тебе ответ, дружище, – и Таргис протянул Йолафу длинную черноперую стрелу.

Рыцарь взял ее в руки. Наконечник был покрыт еще не успевшей запечься кровью. А Таргис продолжал, многозначительно чеканя слова:

- Вокруг поляны восемь трупов, все с такими стрелами, и следы пяти бойцов. Йолаф, я про все ваши с господином нелады знаю. Но сейчас не пытайся убедить меня, что орочий отряд своим собственным порывом вдруг нас троих от варгов прикрыл да и ушел без лишнего шуму. Господин, отпуская тебя из плена, знал, что ты придешь сюда. И знал, что здесь часто бывают хищники. Я готов правую руку в огонь положить, что это он прислал нам подмогу.

Йолаф задумчиво положил стрелу на снег:

- Я никогда не пойму Сармагата. Чем дольше я знаю его, тем больше убеждаюсь, что мне никогда его до конца не понять. Он подверг Эрсилию страшным мучениям и со мной тоже не особо церемонился. А сейчас просто и без всяких пояснений спас всю нашу затею, ту самую, из-за которой совсем недавно готов был меня изувечить. И особенно меня поражает то, что я отчего-то совсем не удивлен.

Варгер покачал головой:

- Как раз тут понять господина несложно. Здесь нет никакой тайны. Он просто всегда и во всем идет до конца. Как в ненависти, так и в благодеяниях. Он освободил тебя, чтоб ты мог спасти невесту – и не позволил тебе по безделице погибнуть, когда ты был уже у цели.

- Кристальное благородство и никакой корысти… – Йолаф с сомнением приподнял одну бровь, а лицо Таргиса вдруг вспыхнуло:

- Не надо насмешек. Не ищи подвоха почем зря, – миг поколебавшись, он добавил, – господин бывает безудержен в гневе и мстительности, но и в доброте тоже порой не знает полумер. Так было и со мной, Йолаф. Господин освободил меня от Волчьего безумия, дав возможность снова быть человеком. И с тех пор никогда, ни разу, как бы ни серчал, он не позволил мне унижаться перед ним. Хотя в ярости он ужасен, и у меня не раз сами собой подламывались колени. Но он каждый раз говорил: «ты человек, а не шавка, чтоб лизать мне сапоги».

Йолаф помолчал. Потом поднял на Таргиса глаза:

- Ты боготворишь его, словно самого Эру.

Но варгер ничуть не смутился. Он спокойно пояснил:

- Я видел мало добра и справедливости от Эру, брат. Сармагат же куда последовательнее и надежнее, как в добре, так и в зле. А потому, выбирая, кому служить, я без сомнений предпочту Сармагата.