Коронованный наемник (СИ)

Покончив с завтраком, Леголас вышел из шумной трапезной. Ему хотелось осмотреться в сумрачном убежище Йолафа, а вдобавок необходимо было обдумать множество странных откровений, услышанных им вчера от главаря мятежников. Накануне, идя вслед за Йолафом по лабиринту темных коридоров, он был уверен, что не сомкнет глаз. Но усталость взяла свое, и лихолесец провалился в беспробудный сон, едва опустив голову.

Его никто не считал здесь ни пленником, ни незваным гостем. Никто не пытался остановить Леголаса, помешать ему бродить по пещерам и тоннелям, более того, его приветствовали, словно полу-орк в поношенном камзоле княжеского гвардейца был здесь самым обычным визитером.

…Час спустя лихолесец многое узнал о Йолафе и его соратниках, а также задался множеством новых вопросов.

Вчерашняя беседа с рыцарем оставила у него неопределенное впечатление об этом человеке. Леголасу показалось, что Йолаф представил ему свою историю несколько… однобоко, изложив ее, как сплошную цепочку своих ошибок и промахов. Но сейчас, осматривая его странное и неприветливое укрытие, Леголасу с трудом верилось в эту самоуничижительную сагу.

Судя по ветвистому лабиринту под замком Тон-Гарта, княжество, по сути, стояло на исполинском куске некого каменного сыра, и Леголас готов был поклясться, что в лесах таится еще множество щелей и нор, ведущих в такие же лабиринты.

В этой мрачной цитадели, несмотря на холод, сырость и плесень, царил неожиданный порядок и поразительная дисциплина. Лихолесскому принцу доводилось бывать в замках и военных лагерях, и он превосходно знал, что даже самая вымуштрованная солдатня устает от каждодневного распорядка и экзерциций. Но здесь, в этом логове, казалось, каждая вещь, даже самая грубая и непритязательная, имела свое место, у каждого склада стояли часовые, а у попадавшихся навстречу Леголасу солдат жалкое состояние одежды заметно контрастировало с безупречно вычищенным оружием. Это убежище не было притоном опустившихся дезертиров. Это был скорее военный штаб, и лихолесец подумал, что, похоже, понимает теперь, почему отряды мятежников так быстро и вовремя появлялись там, где в них была нужда. Здесь царила постоянная готовность к бою, и даже рыцари, сменившиеся с караулов и сейчас там и сям мирно игравшие в кости, не снимали с перевязей клинков. Йолаф говорил о нейтралитете… Похоже, он на свой лад понимал значение этого слова.

Поблуждав по сети пещер и коридоров, Леголас почувствовал зябкое дуновение ветра и понял, что приблизился к выходу. Если мрак тоннелей был скупо рассеян редкими факелами, то грот, лежавший сразу у входного отверстия, был совершенно темен, а часовые скрывались за уступами стен. Враг, по неосторожности сунувшийся в логово мятежников, неизбежно попадал прямиком в западню. Светлый неправильный овал входа приоткрывал небольшой участок заснеженной земли, на краях каменной арки колко серебрился иней. Похоже, Гослин был прав, снаружи стоял лютый мороз… Передернув плечами, Леголас шагнул назад. И тут же из-под тяжелых пластов забот, вопросов и раздумий, занимавших его с самого утра, выкарабкалась едкая и ранящая мыслишка: никогда, никогда раньше он не предпочел бы сырую пещеру сахарному простору зимнего леса, какая бы стужа ни сковывала его. Теперь же ему хочется назад, в уютную тьму каменного лабиринта, подальше от слепящего света снежного дня. Лихолесец сжал кулак, вонзая когти в ладонь. Не сейчас… Не сметь оплакивать эльфа, с каждым днем умирающего в нем… Эльфы никогда не сдавались без боя даже многотысячным ордам орков. И уж тем более он не намерен уступать одной единственной отвратительной твари, что угнездилась в нем самом.

- Леголас, осторожнее, ваша рука, – послышался голос Йолафа, выдергивая принца из оцепенения, и лихолесец встрепенулся, разжимая кулак. На ладони остались четыре глубоких кровоточащих ссадины от когтей. Досадливо отирая кровь, Леголас обернулся на оклик: рыцарь отряхивал снег с плаща и сапог, стоя у входа в грот. Его фигура четким черным силуэтом вычерчивалась на фоне светлого овала, лицо скрывалось в тени, и у лихолесца снова появилось плохо объяснимое ощущение, что ренегат показал ему лишь этот безликий контур своей натуры и своих истинных стремлений, не дав рассмотреть вблизи ни единой черты.

- У меня для вас новости, принц, – Йолаф направился к лихолесцу, сбрасывая капюшон, – все форты опустели, ваши соратники ведут крестьян в Тон-Гарт. Представляю, что за кутерьма там будет в ближайшие дни. Вы завтракали?

- Да, я успел познакомиться с вашим поваром, – машинально ответил Леголас. Как ни темно было на душе, но от известия, что десятники все же выполнили его указание, он почувствовал облегчение. И тут же ожили все вопросы, ненадолго заслоненные не к месту нахлынувшей тоской.

- Скажите, Йолаф, – напрямик спросил лихолесец, шагая рядом с ренегатом по темному извилистому тоннелю, – где прочая часть вашего войска? Князь говорил, что с вами ушли две тысячи человек.

Рыцарь слегка удивленно взглянул на Леголаса: