Коронованный наемник (СИ)

- Известно где, в лесах, – буднично ответил он, – принц, неужели вы всерьез думаете, что мы прячемся в этих крысиных норах и рыдаем в рукава? У меня везде расставлены посты. Как иначе мы узнали бы о вашем приезде, стоило вам лишь пересечь границу? Правда, некоторые из моих соратников озлоблены происходящим настолько, что в каждом видят врага. Хочу принести вам запоздалые извинения, Леголас. Поверьте, несмотря на все запальчивые слова, в вас и не подумали бы стрелять.

Лихолесец кивнул:

- Не сомневаюсь. Значит, именно поэтому вы всегда знали, когда и где моим подчиненным требовалась ваша поддержка?

- Да, – коротко ответил рыцарь, – но, увы, часто события идут быстрее, чем скачут лошади или бегают люди. Мы совершенно не ожидали атаки на ваш караван в тот день, когда вы были ранены оборотнем. Все произошло куда скорее, чем я успел узнать о нападении.

Леголас замедлил шаги:

- Йолаф, мне кажется, я уже посвящен в достаточное число ваших секретов, чтоб вы продолжали говорить полунамеками. Вы чего-то недоговариваете. Крестьяне клялись, что впервые видели оборотней, вы же превосходно осведомлены о них. Признаться, я уже не знаю, до каких пределов простирается ваша осведомленность, как и ваша готовность поделиться со мной этими сведениями.

Йолаф нахмурился:

- Об этом не стоит говорить на ходу, принц. Обождите.

Через несколько минут Леголас вновь оказался в сырой комнатушке, где вчера слушал странную исповедь рыцаря. На сей раз Йолаф сел напротив и без предисловий начал:

- Леголас, я догадываюсь, каким подозрительным субъектом кажусь вам, и не пытаюсь обелить себя перед вами. Моих грехов хватит на троих. Но в одном я чист: я никогда не ставил свои интересы выше интересов Ирин-Таура. После всего, услышанного вами, вам трудно поверить в это. И мне едва ли удастся доказать вам обратное, потому что я сам не могу объяснить требования Сармагата и большинство его поступков. Вчера я рассказал вам историю в целом, сегодня расскажу некоторые подробности. Не чтоб убедить вас в чем-либо, а чтобы вы лучше знали, с кем мы оба имеем дело. И быть может, вы заметите что-то, что я проглядел.

Рыцарь вскочил из-за стола и широкими шагами заметался по комнате:

- Все было совсем не просто, Леголас. Вы привыкли слышать об Эрсилии, как о бессловесной жертве обстоятельств, ставке, призе в грязной игре. Но вы не знали ее до болезни… Я люблю княжну, Леголас, и способен на многие идиотские поступки ради нее, но Эрсилия никогда не согласилась бы на то, чтоб ее жизнь была выкуплена ценою гибели княжества. Один Моргот знает, что она пережила до тех пор, пока разум ее не начал угасать. Но в те первые ужасные недели ее болезни я проводил с нею целые часы. Она боялась, что вскоре не сможет более ничего за себя решать, и спешила принять все нужные решения немедля. Я дал ей клятву тогда. Клятву, что дам ей умереть в любом образе, что уготован ей ее судьбой, но не пойду на сделку с Сармагатом. В те дни я узнал, что в глупых романах, так любимых моей Кэмми, пишут множество выспренних, но невероятно правдивых вещей. Оказывается, тошнотворные сентиментальные метафоры не лгут, сердце и правда может болеть, а душа рваться в клочья. Но я знал, что Эрсилия права. Нельзя купить одну, даже самую дорогую жизнь, ценою тысяч других… Я нанес Сармагату визит и сообщил, что Эрсилия готова к смерти, а я останусь верен присяге. Орк ничуть не разозлился. Он мягко усмехнулся и сказал, что понимает меня и уважает мой выбор. Попросил передать Эрсилии его сожаления и преклонение перед ее смелостью. Добавил, что Камрин может ехать со мной. А потом протянул мне сложенный лист бумаги и попрощался самым дружеским тоном.