Коронованный наемник (СИ)

- Было бы, о чем глотку драть! – уже без всякой обходительности рявкнула Камрин, – боится девица крови – так на кухне пара рук лишней не будет!

- Добро! – кивнула тетка, подобострастно взглядывая княжне в глаза, но та уже унеслась, слыша, как вдогонку порхнуло робкое «спасибо!».

На полпути к кладовым Камрин остановилась, на миг опершись спиной о нижнюю балясину перил широкой лестницы. Она с рассвета была на ногах и успела порядком устать. Переведя дыхание, она собиралась было двинуться дальше, как вдруг холеные белые пальцы удержали ее за плечо – двумя ступенями выше на лестнице стоял князь.

- Какого балрога княжеский замок превращается в постоялый двор? – сухо и хрипловато вопросил он, сдвигая брови. Красные воспаленные глаза поблескивали, на нездорового цвета лице выделялись странные пятна румянца. Камрин ощутила укол неловкости, но стычки с правителем были ей уже не внове – Иниваэль день ото дня сдавал здоровьем и становился все более несносен.

- Город переполнен, мой князь, – так же коротко и сухо отозвалась княжна, делая вид, что не замечает сверлящего ее подозрительного взгляда, – я решила устроить лазарет в холле и трапезной замка. Здесь много места, близко вода и огонь.

- Решила… – глухо протянул князь, обходя Камрин и перегораживая ей дорогу, – ты, похоже, забываешься, девочка. Ты рано возомнила себя правительницей. Я пока еще жив, как жива и моя дочь… И решаю здесь я.

- Я не претендую на ваши регалии, милорд, – в голосе княжны отчетливо звякнуло нетерпение, резкие слова так и рвались на язык, – не угодно ль самолично пересчитать тюки с бобами?

- Не хами, – Иниваэль наклонился ближе к девушке, и та почувствовала запах вина, – стервятница… Эвон, ключей связка на поясе. Играешь в хозяйку? Смотри, не заиграйся…

- В замке должен быть хозяин, – оборвал Иниваэля новый голос, и князь обернулся. За его спиной стоял Сарн, хмуро глядя на правителя, – и хозяин этот – не тот, кто сидит у камина в парадном зале, вдохновенно жалея себя, а тот, кто накануне битвы готовит столицу к обороне. Извольте пропустить княжну, милорд, она, в отличие от вас, весьма занята.

- Ах, вот оно что, – Иниваэль шагнул к эльфу, сощуриваясь, – хозяева все множатся! А вы, стало быть, тоже хозяин, друг мой?

Но Сарн не принял вызывающего тона, лишь отшатнулся, и губы его брезгливо дрогнули:

- Вы пьяны, милорд. И, признаться, выбрали для этого не самое удачное время. Пропустите леди Эрсилию.

- О, да вы приказываете! – князь криво усмехнулся, вскидывая руку и звонко щелкая пальцами, – Эру, как вы преданно защищаете эту девку! Забавно было б узнать, за какие такие заслуги. Да будет вам известно, благородный Сарн, что леди Эрсилия, что сейчас так взволнованно сверкает на вас своими блудливыми очами…

- Батюшка, одумайтесь! – в голосе княжны был ад, но Иниваэль, обернувшись на ее возглас и сделав драматическую паузу, снова взглянул на эльфа. Однако Сарну уже наскучил этот спектакль. Крепко взяв князя за локоть, он кивнул Камрин:

- Ступайте, миледи, я все улажу, – а сам повлек правителя вверх по лестнице. Иниваэль шел нетвердо, его рука отчетливо дрожала, а на лице замерло странное выражение, смесь отчаяния и бесшабашного предвкушения. Свернув с последней ступени на галерею, он открыл рот, собираясь продолжить неоконченную фразу, но лихолесец резко рванул его на себя, выкручивая князю руку.

- Молчите, милорд, – прошипел он, – у вас есть прекрасный шанс благоразумно промолчать. Мне наплевать, что за поразительные новости вы намерены мне сообщить об очах вашей дочери. Я комендант этого города, а послезавтра мы ждем начала войны. Посему сейчас мне не до пьяного выворачивания корзин с грязным бельем. Извольте скрыться в ваших покоях и по желанию накачиваться вином или писать мемуары. Но не смейте приближаться к Эрсилии и нести галиматью, что грозит неразберихой и беспорядками в городе, где и так неспокойно. Я достаточно убедителен?

- Остроухий солдафон! – рявкнул Иниваэль, корчась от боли, – какое право ты имеешь…

- Право коменданта! – прорычал в ответ Сарн, – право того, на кого ты добровольно свалил свои заботы. И по этому же праву я не премину запереть тебя в твоей опочивальне, как истеричную девицу перед нежеланной помолвкой!

- Какие слова! – Иниваэль расхохотался, но смех захлебнулся удушливым кашлем, – ты не слишком почтителен с правителем чужого края, эльф, – последнее слово прозвучало, словно бранное, но Сарн лишь усмехнулся, подавляя клокочущее в нем бешенство и слегка ослабляя захват:

- Я счастливчик, князь. Я не обременен ни короной, ни сонмом блистательных родственников, ни репутацией династии. У меня всего-то гордости, что меч, кираса, да право быть тем, кто я есть, и говорить то, что вздумается. А посему я охотно добавил бы еще немало занятного, да недосуг. Благоволи… те пожаловать в свои покои… милорд.

Иниваэль вырвал локоть из пальцев лихолесца, тяжело дыша и привычным жестом нервно комкая на груди плащ:

- Я уйду… И буду смотреть из окна, как гибнет мой город… Предательство, измена, трусость и подлость… Вот стражи, что теперь стоят у врат…