Коронованный наемник (СИ)

- Ты поторопился, Леголас, – сухо отсек король, откладывая грамоту о назначении в сторону, – я не подпишу этого. Сарна в твоем отряде быть не должно.

Принц приподнял бровь:

- Отец, он превосходный лучник и отважный, хладнокровный воин. Ты прекрасно знаешь, что я не обременю ответственностью за десять жизней того, кто не готов к этой ответственности, даже если это мой друг.

Но Трандуил покачал головой:

- Я знаю о достойных уважения качествах Сарна. Однако ему не место возле тебя, сын.

Леголас прищурился, и крылья тонкого носа слегка побелели – принц был взбешен.

- Мой король, мы говорим о десятнике моего отряда, а не о невесте.

А государь вдруг оглушительно ударил по столу ладонью:

- Мальчишка! Ты не конюх, чтоб окружать себя друзьями, ты военачальник и будущий король! Пойми же, безумец, что ты не можешь вести за собой пятьдесят эльфов, если один из них тебе дороже прочих! Судьба не похожа на балладу менестреля! Она слепа, жестока, насмешлива и несправедлива. И кто знает, не придет ли день, когда тебе придется отступать, спасая жизни своих бойцов и бросив Сарна на верную смерть! Когда ты будешь гнать коня прочь, а лицо будет жечь от слез, и ничего, кроме «прости» не будет приходить на ум, и последний взгляд лучшего друга, покинутого тобой, будет сниться тебе день за днем и век за веком! И ты будешь ненавидеть себя за это предательство, и своих воинов, которых тебе пришлось спасать непомерной для тебя ценой!

Трандуил вскочил и отвернулся к окну, тяжко переводя дыхание. Леголас молчал, чувствуя, как лицо горит, словно от пощечин. Затем встал и бесшумно покинул кабинет, унося с собой грамоту…

…Странно, но Сарн не обиделся. Леголас и прежде ценил в друге умение отделять самолюбие от действительно значимых материй. Лукаво усмехнувшись, Сарн ткнул принца кулаком в плечо:

- Не беда. А может, и к лучшему. Если ты еще и командиром моим бы стал – вовсе стыд бы потерял. А так на меня орать все ж через раз будешь.

Леголас расхохотался, и долгие годы все оставалось по-прежнему. Потом грянула Война Колец, и лихолесского принца затянул водоворот совершенно непредвиденных им событий и приключений. Новые друзья заняли в душе Леголаса прочное и постоянное место, но, конечно, не потеснили Сарна. Он не рассказывал о лучшем друге никому, даже Арагорну, от которого почти не имел секретов. Даже верному добряку Гимли, который сумел своей грубоватой, медвежьей привязанностью переломить вековую неприязнь Леголаса к гномам. Это прозвучало бы ребячеством, и лихолесец даже с ножом у горла не признался бы в столь вздорном суеверии, но он боялся рассказывать кому-то о Сарне. Он знал, что Лихолесье противостоит ордам Дол-Гулдура. И ему поневоле казалось, что, назови он Сарна другом вслух, он уже не застанет его живым. Слишком многие на его глазах сегодня говорили о друзьях и родных «он славный парень», а завтра уже шептали помертвевшими губами: «он был славным парнем».

Но война закончилась, и Леголас вернулся домой. Сарн выехал встречать друга вместе с пограничным патрулем. Вина и рассказов взахлеб хватило на двое суток. Сарн долго восторгался прекрасным луком, подарком – ах! – самой владычицы Галадриэль (Леголас, а она и правда, так красива, как послы сказывают?). Потом до упаду хохотал, спрашивая, признает ли его друг по-прежнему, или теперь изволит выбирать приятелей по густоте бороды. Уже замок погружался в сонную ночную тишь, и зычный голос командира караульного отряда рявкал что-то с высоты дозорных башен, когда Сарн, нетвердо поднимаясь на ноги, вдруг без улыбки взглянул принцу в глаза.

- Я очень тревожился о тебе, брат. Благодарю тебя.

- За что? – Леголас устало потер виски, тоже вставая с кресла.

- За то, что ты вернулся живым…

…Больше речь об этом не заходила. Но после этих слов Леголас понял, что только сейчас по-настоящему чувствует себя дома.

Назавтра принц узнал, что его отряд понес серьезные потери, и Сарн все же занял место, в котором ему было отказано в тот далекий день. Леголас ничего не стал менять, но суровая отповедь отца, тщательно укрытая в памяти, не оставляла его никогда.

Мех на оплечье камзола согревал не лучше шелковой рубашки – Леголас, как все эльфы, малочувствительный к холоду, беззвучно бранился, потирая закоченевшие руки. Кто бы мог подумать, что под землей такая стужа? Даже в Мории лихолесец этого не замечал.

Однако вскоре мрачный каменный тоннель кончился. Иниваэль, пригнувшись, нырнул в темный провал низкой арки, оборачиваясь:

- Осторожно, принц, здесь легко удариться лбом.

Предупреждение было уместным – высокий эльф согнулся едва ли не вдвое, чтоб последовать за князем.