Коронованный наемник (СИ)

Словно спохватившись, Тавор подал Сарну флягу с водой и взволнованно добавил:

- У тебя ребер несколько треснуло, контузия приключилась, ну и обломками побило, само собой, а по чести легко отделался, мог вовсе сгинуть. Ты как, дышать больно?

Сарн отставил флягу и приподнялся на локтях:

- Справлюсь. Я-то летящий камень видел, рванулся с бартизана прыгать – только далеко ли тут ускачешь, – хрипло проговорил он и откашлялся, болезненно переводя дыхание, а потом непослушной рукой схватил целителя за отворот камзола, – расскажи, что в столице творится? Убитых сколько? Разрушения серьезные есть? – он невнятно сыпал встревоженными вопросами, лицо, только что желтовато-бледное, вспыхнуло лихорадочным румянцем.

- Неугомонный, – в голосе Тавора прозвучал упрек, но целитель покорно сел на край койки и опустил засученные рукава, – твари эти пока молчат. Осадили город и притихли. Потери… бывало куда хуже, брат, восемнадцать человек убитых, наши все живы, раненых много, но ничего, большей частью выкарабкаются. У нас почти всех хоть краем – да оцарапало, хуже всех Рингару пришлось, – Тавор запнулся, сдвигая брови, но потом нарочито бодро продолжил, – прямо в живот болт схлопотал, но ты его знаешь, он, если голову в печь не сунул – почитай, день пропал. Он оправится, не впервой ему. Есть разрушения, частокол покорежен, но Элемир уже руководит восстановлением. Словом, первую атаку выстояли, брат, не томи душу зря.

Сарн сжал зубы, спуская ноги на пол:

- Шесть часов… Подсчет потерь, бреши в укреплениях… Моргот, самые важные часы после боя я провалялся под грудой дров. Отличный дебют для коменданта.

Целитель вскочил, удерживая Сарна за плечи:

- Совсем рехнулся! Я едва ребра твои починил, куда тебе уже не терпится? Всё в крепости своим чередом, все свое дело знают, ничего без твоего присмотра не случится!

Но Сарн уже натягивал тунику:

- Не тревожься, Тавор, – мягко проговорил он, но в голосе ясно слышалось нетерпение пополам с раздражением, – спасибо за заботу, но я и так слишком многое пропустил.

- Грош цена моей заботе, если я тебя сейчас отпущу по рубежам бегать, – Тавор привычно повысил голос, он всегда легко выходил из себя, – этак гляди, возвращение домой ненароком пропустишь!

Однако комендант уже не слушал. На ходу набрасывая пропыленный камзол, он исчез за дверью. Целитель, не задумываясь, рванулся следом, осыпая строптивого соратника отборной бранью, но у самой лестницы его остановил запыхавшийся мальчуган из подручных, и Тавор поспешил в лазарет, продолжая что-то мрачно ворчать сквозь зубы.

…Тон-Гарт казался совсем иным, словно за последние сутки кто-то, забавляясь, небрежно переписал несколько страниц истории города, не озаботившись тем, к месту ли придутся изменения. И теперь мирный патриархальный город был беспорядочно перемешан с воинственной цитаделью, как если бы выкрошившуюся от времени мозаику на скорую руку залатали кусками другой картины. Старинный замок все так же бестрепетно возносил над лесом увенчанный лазорево-зеленым стягом шпиль, и снежный покров тускло серебрился на скатах башенных крыш. А на крышах городских домов снег лежал тем же нетронутым полотном, только темно-серым, запорошенным пеплом и золой. Здесь над крышей булочной поднимался густой дым – торговец не видел в осаде особого основания оставлять горожан без свежих лепешек. А там, на месте гончарной лавки дымились обугленные руины от попадания горящего снаряда. Рыночная площадь была оживлена, как в самый обычный день. Только сейчас ручные тележки поскрипывали под тяжестью свозимых сюда боеприпасов, а звонкие выкрики были голосами перекличек и команд.

Воскресшего из мертвых коменданта встретили ликованием, наперебой уверяя, что никто и мысли не допускал, что тот погибнет так бессмысленно. Но по какой-то особой грубоватой сердечности, по случайно оброненным словам и взглядам Сарн понимал, что его всерьез считали убитым и, похоже, искренне по нему горевали.

Его прежние соратники по Скальному форту до забавного гордились своей службой под непосредственным началом нынешнего коменданта и даже считали себя чем-то вроде особой гвардии. И сейчас они запанибрата хлопали его по плечам, восторженно гомонили, и Сарн, обычно не терпевший фамильярности от крестьян, неожиданно испытал непривычно теплое чувство к этим прежде столь несимпатичным ему людям.

Эльфы на глазах у ирин-таурцев не позволяли себе излишне бурных проявлений радости, но от соплеменников Сарну вовсе не нужно было слов. Ему хватило костоломных рукопожатий, пальцев, до боли сжимавшихся на плече и молчаливых взглядов.

Да, Тавор был прав. Все знали свое дело, ничего не осталось без нужного радения. Бреши в частоколах уже почти были отстроены, пожары потушены, выставлены караулы. Только одно никто не мог сделать вместо него. Некому было за него пройти вдоль ряда погибших…