Короткое замыкание

Чем глубже Штефан вникал в существо дела, чем полнее, деталь за деталью, становилась картина, тем все более неспокойно становилось на душе: «Нелегко дается последовательный перевод «Энергии» на производство компактных двигателей, столь необходимых индустрии, транспорту, сельскому хозяйству. Приходится подталкивать и погонять. А завтрашний день ставит свои проблемы, в министерствах уже намечаются индустриальные контуры будущей пятилетки. Неужели Косма этого не понимает?»

— Что сейчас вы выпускаете в серии?

— Да все те же хорошо тебе известные моторы для трамваев, лифтов, локомотивов. Но сейчас нужны другие, более мощные двигатели. И беру на себя смелость утверждать, что мы могли бы очень хорошо и оперативно наладить их серийное производство собственными силами, без дорогостоящего импорта.

— Это я и сам понимаю. Даже, может, лучше, чем ты думаешь. Вопрос ставится так: что у Космы на уме?

— Думаю, он удовлетворен тем, чего добился. Возможно, устал, да и советчиков завел не очень добросовестных…

— Имеешь в виду кого-нибудь конкретно?

Дан снова заколебался: не наговорил ли лишнего?

— Не знаю. Догадка есть — правда, смутная, — а вот доказательств нет. Понимаешь, он сам себе первый враг, зачем же мне добавлять! А слово не воробей…

— Ну хорошо, Дан, пусть будет так. Только пойми, не собираюсь я ловить тебя на слове и искать виноватых там, где их нет.

Наблюдения Дана заслуживали самого пристального внимания. «Павел Косма умный, опытный человек, который, конечно, не может не видеть, в чем нуждается сейчас — в эпоху больших и смелых планов — отечественная индустрия, и прежде всего машиностроение. Вот-вот начнется строительство канала от Дуная к морю. Понадобится новая техника. Брэильский завод «Прогресс» выпуск мощных экскаваторов, несомненно, наладит. А где взять электромоторы? Разумеется, поручат нам. Проектируется строительство гигантских карусельных станков — покупать для них моторы за рубежом слишком накладно».

В комнату вошла Санда. Бледная, с грустными глазами, она уже успела привести себя в порядок. Поцеловала Дана, расспросила о родителях и пригласила за стол, извинившись за скромное угощение. Печальной темы старались не касаться, но, когда Санда принесла бутылку красного вина, все трое, не сговариваясь, выплеснули из своих рюмок по нескольку капель, как этого требовал старинный обычай.

Дан попытался успокоить, утешить Санду, но Штефан его прервал:

— Конечно, случившееся с Виктором Пэкурару для Санды страшный удар, и в меру своих сил она нам поможет докопаться до истины. Но те сведения, предположения, подозрения, которыми располагаете вы с Сандой, могут быть правильно поняты лишь на основе глубокого анализа общей ситуации на заводе. Вот почему прошу тебя, Дан, подумай: в чем главная причина разногласий?

— Пойми, производственные конфликты могут возникать по самым разным поводам, но все они сходятся в одной узловой проблеме. Я не экономист и не могу компетентно охарактеризовать суть спора о стоимости. В нем наряду с начальниками ведущих цехов участвуют некоторые рабочие и бригадиры во главе с Марином Кристей. Они поддерживают главного инженера и Виктора Пэкурару.

Санда в свою очередь тоже рассказала о ряде фактов, малоизвестных в уездном комитете. Например, недавно Марин Кристя с цифрами в руках доказал, что нынешний метод подсчета себестоимости продукции открывает путь для установления завышенной цены. Кристя поехал в Бухарест, добился встречи с ответственными работниками, те внимательно его выслушали, поблагодарили и сказали, что этим вопросом сейчас занимается руководство партии. Но ведь еще год назад Виктор Пэкурару с помощью Ликэ Барбэлатэ из центральной диспетчерской поднял вопрос о том, что завод поставляет на рынок изделия, цена которых на несколько процентов завышена. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Павел Косма обвинил Пэкурару в демагогии, а главного инженера — в том, что он «ввязался в грязную, недостойную игру, которая существенно ударит по заработкам рабочих». И подсчитал убыток, который бы понес завод и каждый рабочий в отдельности.

Штефан лихорадочно записывал что-то в блокнот. Проблема была не новой, в свое время экономический отдел выдвинул ее для обсуждения на заседании бюро уездного комитета.

— Повторяю, — продолжал Дан, — для серьезной дискуссии я недостаточно компетентен. Как проектировщика и исследователя, меня волнует другая сторона вопроса: создавшееся положение тормозит прогресс нашего завода. Между прочим, у нас есть благодарственные письма от бухарестских транспортников и железнодорожников, они дают самую высокую оценку достижениям «Энергии» и заявляют, что наши отечественные моторы теперь нисколько не хуже импортных. Наши модели запущены в серийное производство уже на заводах в Тимишоаре и Филиаше. К сожалению, правда, у руководства заявки на новые моторы особого восторга не вызывают, а любые попытки «белого дома» хоть что-нибудь сделать немедленно пресекаются.

Штефан хотел было подзадорить Дана: