Коровы

— Мы, телка, наделенная действительно необыкновенной пытливостью, и правда появились в ущелье и разошлись из него по Божественной плоскости, но в этой щели, когда мы впервые ощутили себя, было темным-темно, и мы — телка и двенадцать бычков, — как слепые бараны, едва нашли из этой ужасающей тьмы выход на свет, — ответил бык Иллюзор и продолжил: — В проекционной же плоскости я обнаружил себя теленком в горах и тоже в ущелье, правда, светлом настолько, что свет этот меня ослеплял, и я, опять же подобно слепому барану, едва выбрался в тьму, окутавшую в этот момент горы вокруг, и сразу увидел огромное количество звезд, с рассветом исчезнувших. Ощущая себя сразу в двух плоскостях, мне трудно было понять, где я все-таки есть и где меня нет, и чувство это не покидает меня до сих пор. В потустороннем нигде полусущностная скотина считает, что я — иллюзорно-реален, здесь же, на плоскости, все особи нашего великого стада относят меня к реальной иллюзии…

— Может быть, ты вовсе не бык? — предположила Елена.

— Такое вероятно возможно, как и то, что вы — не коровы.

— Да, мысли тяжелые, — согласилась Джума, и я теперь понимаю, почему после общения с тобой скотина начинает искать точку опоры в своей голове…

— Да, разум скотины конечно же помрачается, — сказал Иллюзор, — стоит мне только начать говорить о своем взгляде на мир, и поэтому я веду разговоры по поводу этого только с телками и бычками первых кругов, в головах у которых еще не сложился общепринятый, скотский взгляд на установленный порядок вещей.

— А каков же твой взгляд на этот порядок? — спросила Елена. — Наш Пастух говорил, что ты исповедуешь нечто похожее на неверие во все и что ты полагаешь, что происхождение всего исходит из замысла сил, по удаленности и недоступности понимания превосходящих даже волю Создателя и желание Намерения, и управляют эти неизвестные силы происхождением того, что порождает потом саму возможность происхождения…

— Ваш Пастух относительно прав… Мы, сущности, появляемся из небытия вроде бы по воле Создателя и желанию Намерения, но образы их слишком абстрактны, а разум совершенно непостижим и находится в области недосягаемых даже для воображения сфер. Но любая конкретность также относительна и пространна и зависит от той точки взгляда, с которой на нее посмотреть. Но существует понятие, обладающее конкретностью, на которое нельзя посмотреть: это пространство, захватывающее все плоскости, сферы, объемы и все что ни есть, заполненное, а также не заполненное эфиром. Взгляд мой таков, что небытие — это и есть пространство, которое и порождает скотину благодаря своим реликтовым свойствам: желанию и воле, которые существуют независимо от тех, кто их изъявляет.

— Ты хочешь сказать, Иллюзор, — спросила Елена, — что желание и воля появились еще до того, как кто-то впервые чего-нибудь пожелал?

— Да, я думаю, что, подобно тому как, например, Великая тупизна существовала на плоскости еще до появления великой Тупой Коровы, так и желание с волей лишь соотносятся с Создателем и Намерением, но изначальное происхождение скотины не зависит от этого абстрактного разума и тем более от зарождения ее в утробе Божественной особи, но имеет в своем начале замысел пространственных свойств, которые и управляют происхождением происхождения.

Тут телки переглянулись, попытались что-то ответить или промычать, но вместо этого пустили такие долгие струи, что Иллюзору подобная глубокомысленность показалась слишком уж затяжной, и он отвернулся от телок и начал щипать траву.

— Значит, мы рождены пространством, — сделала в итоге вывод Джума.

— Нет, — не согласилась Елена, — точнее будет сказать, что мы рождены коровами и с одобрения Создателя и Намерения, но по великому замыслу всеобъемлющего пространства, на которое нельзя посмотреть, поскольку оно везде и повсюду.

— Значит, мы повсюду чужие, — сказала Джума, — и просто занесены великим пространством в разные плоскости, по существу иллюзорно-реальные или наоборот. — И призналась: — Кажется, я даже слишком углубила свой интерес к происхождению реальности…

— Возможно, Джума, — сказала Елена, — это и является избыточным пониманием всего, от которого предостерег нас верблюд, советуя довольствоваться частичным непониманием установленного порядка вещей…

— В пространстве, — сказал Иллюзор, оторвавшись от поглощения травы, — вы — не чужие, и сгустки вашей субстанции, проекционно называемые душой, постоянно и вечно находятся в том месте и в таком состоянии, о котором мечтает эта душа, не имеющая и малейшего отношения к реальности и скотине, но, если желаете, я могу приблизительно обозначить положение ваших субстанций в области недосягаемых сфер и объемов, находящихся за гранью понимания Божественных Пастухов и Хозяина, поскольку последние не обладают и долей той интуиции, которая присуща любому скотскому существу.

— Ты хочешь сказать, Иллюзор, что проницательность Божественных Пастухов, на деле почти волшебная, и непостижимый разум Хозяина по силе своей уступают шестому чувству скотины? — спросила Елена.