Коровы

— Быки сюда, к избранным, не приходят, не признавая умных и тем более сверходаренных коров, с которых, как я уже говорил, по своей бычьей прихоти могут даже сорвать венок, — ответил Пастух, — и поэтому если некоторые из этих уникальных созданий пожелают отношений с быком, то выбирают его себе сами в ближайшей воловне, расположенной не так уж и далеко, где появляются под видом обычных коров, предварительно попросив какого-нибудь пастуха снять с них венок, и, как следствие, рожают потом телят, которые, несмотря на родство, становятся просто обычной, хотя и великой скотиной, совершающей безостановочное поступательное движение по плоскости, переходя с круга на круг. Те же из этих коров, которые не давали потомства, не считаются яловыми — бубенчиков для привлечения быков им не вешают, да и вообще все у этих особ как-то не по-коровьи, не в том порядке, который предписан Хозяином остальным, поскольку лично для них порядок этот установлен великим Создателем и могущественным Намерением: от избранных не требуется ни отела, ни эфирного молока, и это единственные в нашем реальном мире коровы, от которых не требуется даже навоза, хотя они, разумеется, облагораживают поверхность — потому-то трава на этом лугу чрезвычайно вкусна, пестрит тут и там цветами, и сено из этой травы настолько нежно, что не годится для коз — дым от него совершенно не пахнет, крепости не имеет и похож на эфир… Проекции сверхкоров в потусторонней иллюзии довольно немногочисленны, их, я бы даже сказал, какие-то единицы, они отличаются скромностью, молчаливостью и покорностью тем обстоятельствам, в которых находятся, — словом, ведут себя подобно теням, которыми и являются, и, кажется, знают об этом и занимаются в нереальности в основном ручным производством елочных украшений, кукол, а также изготовлением бисерных ниток. Одни выдувают стекла, придавая им форму шаров, другие раскрашивают эти шары; одни набивают куклу, другие обшивают и одевают ее; одни сортируют бисер по цветам и размерам, другие насаживают его на нити. Все это они делают с невозмутимым спокойствием, в течение работы не думая ни о чем, но непрерывно чувствуя великую связь с внутренним миром сверхсущностей, которым принадлежат и которые, в отличие от своих потусторонних теней, думают обо всем, причем так напряженно и глубоко, как даже не думаем мы, Пастухи, по своему развитию стоящие выше скотины.

37. Интеллект

— Да, — продолжил Пастух, — чисто внешне эти коровы, коровы коров, сущности сущностей, просто лентяйки, живущие, говоря проекционным понятием, совершенно безоблачно, но, с другой стороны, они непосильно работают, думая за скотину, которая постоянно обращается к ним с просьбой помочь ей не думать самой, — а также довольно нередко употребляют свои исключительные способности в тех ситуациях, разрешить которые умеют не хуже, чем Пастухи, как, например, это сделала Анна, возвратив оцепеневшую Вербу в ощущение реальности…

— Пастух, а что это за работа: помогать скотине не думать самой, думая за нее? — спросила Елена. — Вот странно…

— И правда, Пастух, хочется знать, — добавила Куролеска, — чем таким озадачены головы наших старших сестер по стаду? С виду они действительно совершенно беспечны, и, находясь возле них, чувствуешь полную беззаботность…

— И в чем, интересно, выражается интеллект этих сверхбожественных сущностей? — поинтересовалась Джума.