Коровы

— Пастух, — сказала Елена, — я понимаю этих коров и всю ту степень непосильных, великих обязанностей, возложенных на их головы высшим законом, но почему же тогда их отображения в потусторонней иллюзии заняты совершенно другим: однообразным трудом, не требующим особого мышления и напряжения ума, и не нуждаются в каких-то познаниях, тягой к которым и отличается, как я понимаю, любой интеллект?.. Ведь сущности хотя бы частично должны передавать свои качества проекционным теням? А надувание шаров и набивание кукол, как кажется, не выражает совсем возможности этих высших созданий…

— Ты, Елена, опять опережаешь столбы, но я отвечу тебе, поскольку ты и сама обладаешь определенного уровня интеллектом, хотя и не таким исключительным, как избранные коровы, но вполне достаточным для того, чтобы понять то, что я тебе сейчас объясню. Божественный интеллект, которым наделены, как выразилась Куролеска, твои старшие сестры по стаду, в проекциях их в потусторонней иллюзии странным образом превращается в так называемую духовность, то есть в понятие небесное, связанное с душой и не имеющее отношения к нашей великой реальной плоскости, то есть переходит в ту категорию, рассуждать о которой могут лишь небесные Пастухи. Так что выдувают шары и набивают куклы эти проекции вполне одухотворенно — что и является в потусторонней иллюзии одним из проявлений скотского интеллекта и небесного духа. К тому же, Елена, надо бы тебе знать, что истинный интеллект, пасущийся перед твоими глазами, и так называемый проекционный на самом-то деле совершенно разные вещи… Последний, то есть интеллект мертворожденных теней, ограничен познанием и пониманием иллюзии, созданной воображением самих же теней, и не переходит в духовность, являясь чем-то подобным питательной, поддерживающей среде для нереально мыслящих призраков, среде, образно говоря и с точки зрения всеобщего порядка вещей напоминающей тот самый второсортный навоз, в котором не нуждается Божественная поверхность и тем более небесная плоскость, поскольку законы реальности в обоих случаях установлены свыше, неизменимы и отвергают бессмысленное познание… Здесь, в стаде, сущности тех самых потусторонних теней, являющих собой многочисленные примеры бесплодного интеллекта, сосредоточенного в определенных менталитетных скоплениях, представлены безинтереснейшими коровами и быками, которые чаще других особей нашего великого стада посещают, используя из ниоткуда и в никуда, потустороннюю ирреальность и поддаются там иллюзиям своих же отображений, беря за основу их ложные принципы познания действительного, вступая в проекционное словоблудие и еще более отдаляя себя от истинного интеллекта скотины, на самом-то деле непознавательного и безмолвного, заранее приспособленного к условиям существования — как эти избранные коровы. Погибель, по некоторым сведениям, придет к мертворожденным теням как раз через этот так называемый их интеллект, и, зная или догадываясь об этом — во всяком случае, на вашей точке движения, — наиболее сметливые ваши отображения уже стараются избавиться от него, своим поведением подражая истинным сущностям и не стесняясь возникающих при этом признаков настоящей скотины… Но — видит непостижимый Создатель и недосягаемое даже в мыслях Намерение! — делают это лишь внешне, внутренне же продолжая считать себя какими-то исключительными созданиями, ставя себя по пониманию реальности выше собственных сущностей и продолжая плести чудовищные, запутанные паутины в своем бессмысленном разуме, уходя, попросту говоря, в проекционное сумасшествие. Причем многие делают это, даже не обладая скотской Божественной сущностью, то есть являясь бессущностными проекциями, не имеющими даже малейшего основания угадывать в своем облике быка, корову, барана или овцу… И главное, в них продолжает расти степень проекционного словоблудия, которое заражает, как мы уже обсуждали, несуществующим искаженным нашу великую плоскость… Но исчезнет луна! — нет ничего страшнее для проекционного мира, как говорил мне однажды Пастух той самой промежуточной плоскости, где разбирают и взвешивают хорошее и плохое и где ему, в свою очередь, намекали об этом небесные Пастухи, — исчезнет луна, и мертворожденные призраки наконец замолчат!

Тут, при звуке «луна», Катерина и Ида, слышавшие речь Пастуха, неожиданно оторвались от поедания сена, срыгнули его, начали усиленно пережевывать и, не сговариваясь, бок о бок быстро пошли куда-то по лугу…

Телки же, мало что понимая, тем не менее сделали вид, что пережевывают сказанное и переваривают услышанное, и, тактично выдержав паузу, одна из них, а именно беззвездная Стрекоза, спросила:

— Пастух, а можно, я спрошу о насущном?