Корсар

— Митсуко, моя милочка, как я счастлива, что вы здесь!.. Не правда ли, — м-сс Гоклей обратилась к принцу, как бы беря его в свидетели, — как она хорошо сделала, что отбросила в сторону нелепые старые правила и приехала на мою «гарден-парти», как если бы маркиз был здесь и привез ее сам?

Принц согласился. При этом спросил:

— А маркиз Иорисака на войне?

— Да. В Сасебо. Он скоро вернется со славой, и я уверена, что он будет только доволен, когда узнает, что в его отсутствие жена вела такую же свободную и приятную жизнь, как любая женщина в Америке или в Европе. Да, он будет доволен, потому что он вполне цивилизованный человек. И я хочу сейчас же выпить за его победу над этими русскими варварами…

Разносили коктейли с имбирем. Маркизе пришлось взять бокал из рук самой м-сс Гоклей.

Принц Альгеро опять взял под руку маркизу.

— Конечно, — сказал он, — офицер, имеющий счастье быть на поле действия, не потерпит, чтобы его жена тосковала, пока он выигрывает битвы…

— Прекрасно сказано! — одобрила м-сс Гоклей.

И приказала подать еще коктейлей.

Немного позже маркиза Иорисака, которой окончательно завладел принц Альгеро, вошла в игорный салон.

С некоторого времени она чувствовала какое-то головокружение. Ей было очень жарко, как в лихорадке. Ею овладела странная веселость, иногда вырывавшаяся на волю неожиданными взрывами смеха. И теперь, когда она ощущала на своей обнаженной руке ласковое пожатие мужской руки, на которую она опиралась, она отвечала на него.

Японские дамы иногда отведывают национальный напиток — саке. Но саке — такая сладкая жидкость, что ее пьют, как мы пьем глинтвейн — в горячем виде, чашками. Мужчина за вечер может свободно выпить две-три дюжины таких чашек. Американские коктейли далеко не так безобидны… да и французское шампанское тоже, когда в него добавят немножко спирта…

Между столиками, за которыми играли в бридж и в покер, несколько космополитических игроков организовали баккара. Баккара без банкира — так себе, маленькую «железную дорогу», которая приятно катилась по зеленому полю и по пути опустошала руки неосторожных игроков, доставляя справедливую прибыль игрокам опытным. В ту минуту, когда вошла маркиза Иорисака, картежный азарт притягивал к столику с баккара общее любопытство. Партия как раз подошла к тому моменту, когда игра перестает быть развлечением и становится борьбой. Две молодые женщины — немка и англичанка, одна, сидя с картами в руках, другая, стоя и понтируя, нападали друг на друга над большой кучкой банковых билетов, лежавших на столе. Англичанка проиграла пять раз подряд. Ее пять удвоенных ставок и составляли эту толстую пачку, которая, по правилам игры, в шестой раз вся должна была стать обязательной ставкой, если игра продолжалась.

Иронически и слегка задорно немка считала:

— Пятьдесят, сто, двести… Здесь четыреста иен.

Англичанка упрямо бросила вызов:

— Банко!

Глаза их враждебно впивались друг в друга. Когда их пальцы соприкоснулись, беря карту, казалось, что им хочется оцарапать друг дружку.

— Карта!..

— Восемь.

Пробежал ропот: немка опять выиграла.

Нет ничего более чуждого японке, чем игра в том смысле, как это слово понимается в игре в баккара. Япония из карточных игр знает только нечто вроде тарока, в который играют изящно разрисованными цветами и птицами картами даже молоденькие девушки меж собой, как наши девочки в горелки или прятки.

Маркиза Иорисака, хоть и прожила четыре года в Париже, тем не менее только изредка мельком видела в дипломатических салонах два-три стола, за которыми молчаливо и важно играли в вист.

— Восемьсот иен… — заявила не без наглости немка.

И так как ее побежденная соперница молчала, прибавила:

— На этот раз вы не идете банко?..

Задетая англичанка покраснела. Но восемьсот иен — восемьдесят фунтов стерлингов — сумма кругленькая, особенно для того, кто уже столько же проиграл… У англичанки, очевидно, больше уже не было восьмидесяти фунтов стерлингов, потому что она обернулась к зрителям, по очереди предлагая вступить в пай:

— Кто идет со мной в половину?..

— Вас это интересует?.. Хотите?.. — спросил принц Альгеро у маркизы.

— Да… — ответила она вдруг.

— Маркиза идет в половину, — объявил принц, кладя на стол свой собственный бумажник. Все обернулись к вновь прибывшим: англичанка благодарно взглянула на маркизу, немка — с недружелюбной миной.

Карты уже были сданы.

Маркиза Иорисака взяла карты и протянула их своему спутнику:

— Что теперь нужно делать?

Альгеро взглянул и засмеялся:

— Нужно крикнуть: «девять». Вы выиграли!

И он сам показал карту.

Торжествующая англичанка быстро притянула к себе ставку и отделила четыре билета по сто иен:

— Вот ваша часть, маркиза.

Маркиза Иорисака взяла банковые билеты, шире открыв свои продолговатые косые глаза:

— Четыреста иен, — сказала она увлекавшему ее прочь принцу, — но значит, если бы я проиграла, я должна бы была отдать четыреста иен?

— Конечно.

— Как же?.. У меня с собой столько не было!

— Что ж такого? У меня было… и вы мне разрешили бы одолжить вам? Разве мы с вами не друзья?..