Корсар

Высказав это суждение, он выкурил сразу две трубки. И так как снадобье разлило снисходительность в душе его, он улыбнулся:

— Страна Восходящего Солнца, слишком юная еще, не знает всего этого. Она бы знала> если бы прожила, подобно Срединной Империи, десять тысяч лет и из года в год становилась бы все мудрее.

Фельз слушал, ничего не говоря. Но когда Чеу Пе-и замолк, то вежливость приказывала собеседнику нарушить молчание. И собеседник вспомнил об этом.

— Пе-и-Та-Дженн, — сказал он, — вы мой старший брат, весьма мудрый и весьма престарелый. И разумеется, я не стану возражать ни против единого слова из всего, что вы сказали. Как и вы, я думаю, что страна Восходящего Солнца — юная страна. Юные страны подобны юным людям: они любят жизнь преувеличенной любовью. Страна Восходящего Солнца отдалилась от Неизменной Середины, чтобы не умереть. Извинение ее — в красоте жизни и в безобразии смерти. Пе-и-Та-Дженн, любовь к жизни есть добродетель.

— Да, — согласился курильщик. — Но никакая добродетель не должна удалять людей от Неизменной Середины, от Первоначального Закона, поддержки и основания общества и мира.

Он откинулся на спину и лег на кожаную подушечку навзничь. Его рука с неумеренной длины ногтями поднялась по направлению к фонарям потолка.

— Во дни династии Ган, — сказал он, — царствовал император по имени Као. У него, согласно установлениям, была супруга-императрица по имени Лю и наложница-принцесса по имени Теи. И от первой был у него сын, принц первого ранга, которого назвали Хоеи, а от второй был у него сын, принц второго ранга, которого звали Жуй. Вот, когда император насытился днями, он созвал своих министров и высших начальников и вопросил их, разрешают ли древние мудрецы властителям Срединного народа изменять порядок престолонаследия, и следовательно, может ли он, Као, повиноваться желанию своего сердца и завещать власть принцу второго ранга, Жуй, вместо принца первого ранга, Хоеи? На что министры и высшие начальники ответили, что нет. Тогда, покорный мудрецам, император Као передал правление принцу первого ранга, Хоеи, затем величественно рухнул (в смерть), подобно вершине высокой горы[41]. В то время принц первого ранга, Хоеи, не был еще способен сам выполнять обряды в честь духов, блюдущих землю и посевы. Он сделался императором, когда носил еще очень короткую одежду[42]. Так что в качестве регентши правила супруга-императрица, Лю. Это была женщина с суровым сердцем. Она, прежде всего, заключила в темницу принцессу-наложницу Теи, намереваясь предать ее пыткам. Затем повелела отравить принца второго ранга, Жуй, и послала яд наставнику этого принца. Но наставник — человек праведный, — перечитав все священные книги и все древние книги, не нашел в них соизволения убить ученика, вверенного ему покойным Сыном Неба. Вот почему, вместо того чтобы повиноваться ей, он сам выпил яд. Весть об этом дошла до ушей ребенка-императора. Хоеи, исполненный жалости и восхищения, взял под свое покровительство маленького принца Жуй и мать его, принцессу Теи. Так что императрица-мать, Лю, не посмела сейчас же привести в исполнение свои черные замыслы. Она выжидала, как выжидает тигрица ухода пастуха, чтобы растерзать его стадо. И когда пришел третий месяц лета, и император отправился, как то предписано, на ловлю больших черепах, она воспользовалась его отсутствием. Сперва она собственными руками убила принца второго ранга, Жуй, проколов его мозг длинными иглами. Затем она извлекла из темницы мать его, принцессу Теи, и отрезала ей нос, губы и все четыре конечности на сочленениях, в локтях и в коленях. Затем с помощью каленого железа придала ее ушам форму свиных ушей, дала ей испить питья, отнимающего разум, и приговорила ее жить на навозных кучах, недалеко к югу от дворца, и носить имя «человеческой свиньи». Все это, очевидно, было ей внушено духом мести и крайне жестоко. Тем временем император Хоеи возвратился с ловли больших морских черепах. Подъезжая ко дворцу с юга, он увидал человеческую свинью. Объятый ужасом при виде этого, он вскричал, подумав: «Это противно законам человечности! Мать моя нехорошо поступила!..» Предание это находится во всех летописях империи, все философы и великие ученые приводят его. И что же?.. Все летописи и мудрецы, и великие ученые сходятся в том, что не порицают императрицу-регентшу, Лю; хотя она и преступила против добродетели человечности, но не превысила своих прав императрицы-регентши, полновластной повелительницы в отсутствие ребенка-императора. И все летописи и мудрецы, и великие ученые сходятся в том, что порицают ребенка-императора, Хоеи, поступившего согласно добродетели человечности, но отступившего от Первоначального Закона, повелевающего сыновьям никогда не судить своих матерей. Ибо написано в Нэи-Тзе (десятая книга Ли-Ки): «В присутствии родителей своих сыновья повинуются и молчат».

Чеу Пе-и опустил руку и замолчал. На этот раз Жан-Франсуа Фельз ничего не ответил.