Кощеева жена

Матрена промолчала. Эти четыре года были непростыми. Они были напуганы, много работали, много плакали, но при этом никогда у них не было так легко на душе. Матрена тогда засыпала и просыпалась с улыбкой на лице, несмотря на все трудности и непосильную работу. Это было счастливое время, и Тихон был все время рядом.

– Настасья, давай его убьем… – прошептала Матрена.

Она села на кровати и посмотрела на Настасью дикими глазами.

– Вот как задумывали раньше, так и сделаем. А? Чего молчишь? Разве не хочешь ты покарать его за все? Неужто передумала?

Настасья затряслась от страха, обхватила себя руками и проговорила в ответ:

– Я с тобой заодно, Матрена. Как ты, так и я.

Черные глаза Матрены светились в темноте, они с Настасьей взялись за руки и до самого утра шептались о том, о чем и подумать бывает страшно – об убийстве живого человека.

***

Спустя неделю Настасья забежала в коровник к Матрене бледная, как мел.

– Сегодня, Матрена! – запыхавшись выпалила она.

– Что сегодня? – удивленно спросила девушка, оторвавшись от коровьего вымени и подняв голову.

– Сегодня Кощей ко мне придет. Так и сказал! Анна Петровна на базар ушла, и я одна в кухне стряпала. Он ко мне сзади, как кот, подкрался и давай юбки задирать! Насилу отбилась от окаянного! Сказалась, что ночью у себя его ждать буду.

Матрена встала и изо всех сил пнула ногой по пустому ведру. Оно со звоном упало на пол, покатилось в угол, корова, ждущая дойки, протяжно замычала.

– У, Кощей! – воскликнула Матрена, – значит, все-таки не ошиблись мы, он опять за старое взялся?

Настасья кивнула, всхлипнула и разрыдалась, прижав ладони к лицу.

– Я не вынесу больше этого! Не вынесу! Мне не дождаться моего Мишеньку! Уж лучше утопиться в озере! Вот пойду и утоплюсь!

Матрена схватила Настасью за плечи и затрясла ее.

– Ну-ка, хватит реветь! Сделаем, как решили. Вдвоем справимся. Поняла?

Настасья взвыла напоследок, потом изо всех сил ударила себя ладонью по щеке и вытерла слезы.

– Ты только не бросай меня, – жалобно попросила она.

– Не боись, не брошу!

Матрена поставила ведро под корову и снова уселась доить.

– Нож не забудь! – крикнула она вслед Настасье, которая уже бежала к двери.

– Он уже под моей подушкой, – откликнулась та.

Матрена подоила коров, бездумно выполняя привычные действия. Голова ее была полна мыслей, которые были настолько далеки от дойки, насколько север далек от юга.

Вечером Матрена забежала в свою комнатушку лишь на минуту, а потом спустилась к Настасье. Та сидела на кровати, сложив руки на коленях.

– Я боюсь! – прошептала она, – Не стоит нам за это браться, грех на душу ляжет…

– Нет, Настасья! – твердо сказала Матрена, – Ни ты, ни я больше терпеть посягательств снохача не будем!

Она достала из-за пазухи веревку и сложила из нее петлю. Отдав веревку Настасье, она забралась в постель вместо нее, натянула одеяло до самого подбородка и взяла в руки нож. Настасья растерянно стояла посреди комнаты и смотрела то на Матрену, то на дверь.

– Отойди к стене и жди. Он того гляди придет! – строго приказала Матрена.

Настасья послушно отошла, вжалась в стену, притихла. Какое-то время они ждали, прислушиваясь к мнимой тишине дома, а потом лестница заскрипела, оповещая о том, что тот, кого они ждут, скоро будет здесь.

– Я сейчас умру от страха, – прошептала Настасья.

Матрена и сама чувствовала себя маленьким, загнанным в ловушку, зверьком, но, пересилив себя, ответила:

– Не бойся, Настасья, у нас все получится!

Мужчина, как назло, поднимался по крутой лестнице очень долго. У Матрены даже ладони вспотели от напряжения. Она положила нож на грудь и обтерла ладони о сарафан. И тут дверь комнатушки скрипнула и открылась. На пороге застыла темная фигура.

– Ну здравствуй, Настасья, давно я к тебе не хаживал. Поди, забыла уж меня? Поди, мужа ждешь?

Яков Афанасьич остановился посреди комнаты, глядя на Матрену, которая отвернула лицо к стене, чтобы мужчина не заметил подвоха.

– Если мужа ждешь, то не жди. Не вернется он. Твой Миша на чужой стороне другую женку нашел, там и останется после службы. Такую весть я получил от него.

Матрена обомлела и испугалась, что Настасья сейчас выдаст себя. Она повернула голову и увидела, что та стоит, зажав руками рот. Лицо ее сморщилось, будто она вот-вот разрыдается.

– Я думал, ты заревешь. А ты вон как, не всхлипнула даже. Ты умница, сразу поняла, что со мною лучше, чем с ним. Кто он, и кто я…

Мужчина вздохнул и присел на край кровати. Матрена крепче сжала рукоятку ножа.

– Я тебя не оставлю, Настасья. Из дома не прогоню, не переживай. Будешь жить при нас, аки вдова.

Яков Афанасьич наклонился к Матрене, и когда его тёплое, кислое дыхание коснулось ее щеки, она резким движением откинула в сторону одеяло и вонзила нож в его тело. Мужчина успел увернуться, нож вошел куда-то в бок.

– Матрена? Ах ты, гадюка!

Он яростно зарычал, скрутил Матрене руки и повалил ее на кровать.

– Настасья! Ну чего же ты? – закричала Матрена, трепыхаясь изо всех сил и пытаясь вывернуться из крепких мужских рук.