Кощеевич и Смерть

Невзначай он повертел незримое кольцо у себя на пальце — обручальный подарок Смерти. Это тоже не укрылось от обеспокоенного взгляда Марены:

— Она тебя за нос водит, милый. Того и гляди, под венец потащит.

— Ой, когда-нибудь мне всё равно придётся жениться, — краснея от неловкости, отшутился Лис. — Княжеству нужен наследник. Даже мой отец это знал. И видишь — не ошибся. Хоть и бессмертный был, а всё же помер.

— И ты однажды помрёшь. Все там будут, — фыркнула Смерть. — Только от мар наследники не родятся.

— Да? А жаль…

— Да ты смеёшься надо мной, что ли? — ахнула Марена.

Надо же, догадалась!

— Да, потому что ты чепуху мелешь. Не собираюсь я на Маржане жениться. Просто никто лучше неё не защитит меня от врагов. И вообще, мы с ней договорились, что будем доверять друг другу.

— Ну да. И поэтому ты ничего не сказал обо мне.

— Да как-то… к слову не пришлось. — Тут Лис задумался, а стоит ли? Он ведь даже Маю не признался. Могут, в конце концов, у него быть личные тайны?

— И не надо. Не люблю, когда обо мне болтают, — Марена ответила на его незаданный вопрос. — Вот увидишь, она тебя снова бросит. Не допусти. Выгони её сам.

— Я подумаю… — Конечно, Лис не собирался никого выгонять. Просто так сказал, чтобы отвязаться. Но Марене этого вполне хватило: она кивнула и пропала.

Чёрт бы побрал этих девиц, умеющих исчезать и появляться!

Лис ещё немного посидел в кресле, потом решительно встал и вышел из покоев Василисы, плотно запечатав за собой дверь. Пора было претворять в жизнь следующую часть своего плана. Он собирался написать ультиматум Ратибору и отправить с проворной птичкой-весточкой. Может, после нескольких недель снегов и метелей царь наконец станет посговорчивее?

Глава четырнадцатая. Капелька бессмертия

План был до невозможности прост — отправить царю Ратибору ультиматум. Дать ему сроку, скажем, до конца навьей седмицы, когда в мир приходит настоящая зима, — и пусть высылает свой перстень в коробочке с золотой каёмочкой. Всё равно проку от него никакого: лето кончилось. Коли отдаст, тогда Лис велит ветрам отступить. А не отдаст — пусть пеняет на себя. Ещё и ославить его можно, мол, давали царю шанс спасти Дивий край, да он, жадоба, не захотел с глупой цацкой расстаться, а людям теперь — от колдовского холода помирать.

Всё это княжич высказал птичке-весточке. Дождался, пока та доест, убрал мешочек с алмазными зёрнами в ящик стола — и стряхнул пташку с руки.

— Лети, хорошая.

И снова потянулись одинаковые, полные томительного ожидания дни.

Навь готовилась встречать зиму народными гуляниями. И хоть Лис был совсем не в настроении, но отменить праздник в замке рука не поднялась. Потому что Кощей именно это и делал: запрещал людям веселиться.

И всё же княжич с некоторой тоской смотрел, как украшают замок, а когда Май пришёл уговаривать, мол, сделай нам чародейских огоньков, с досадой отмахнулся.

— Что-то ты хандришь, княже, — обеспокоенно заметил советник. — Чем тебя порадовать?

А Лис и сам не знал чем. Ну, кроме коробочки с золотой каёмочкой с приветом от Ратибора. Уже который день он не прикасался ни к книгам, ни к гуслям. Сперва хоть из покоев выходил, прогуливался по замковой стене, смотрел вдаль — не летит ли птичка. Потом и выходить перестал. Еду, которую ему приносили, часто оставлял нетронутой. Окно не открывал — ну и что, что душно? А так будет холодно.

Кончилось тем, что Май прислал целителя — Галарида (или как там его?), чтобы проверить, не наслали ли на княжича какую порчу.

Сухонький низкорослый целитель окуривал Лиса дымом — спасибо, хоть не очень вонючим — и тыкал заточенной палочкой в разные точки на теле. Иногда было больно, и княжич ойкал, а Галарид улыбался:

— Терпи. Потом полегчает.

Но всё становилось только хуже.

Однажды заглянула Маржана, но Лис и её прогнал. Он никого не хотел видеть.

Дела копились, превращаясь в стопки бумаг на столе. Большинство их них было тяжбами, которые правителю надлежало решать. Разбираться, кто у кого лошадь свёл и кто кому тумаков надавал, не было сил, поэтому многое княжич подписывал не глядя. А когда Май попенял ему на это, пожал плечами:

— Ты их смотрел?

— Конечно.

— И решение вынес?

— Ну, да.

— Значит, всё нормально, — и отвернулся к стене.

Рена не появлялась с их прошлой беседы. Наверное, всё ещё дулась. А может, была занята. Поговаривали, что в Дивьем царстве настали лихие времена, так что дел у Смерти хватало.

Однажды утром Лис не смог встать с кровати — вот насколько обессилел. Он велел послать за Галаридом, и целитель явился незамедлительно.

— Ну-с, как себя чувствует больной?

— А я болею? — княжич с трудом приподнялся на подушках. — Что со мной?

Собственная немощь пугала его. Прикованному к постели какой прок от бессмертия?

— Правильно советник сказал: хандра. Или, как ещё говорят, тоска зелёная. У молодых такое бывает от любви несчастной. Уж не влюбился ли ты, княжич?

— Нет.

— Ну-ну, от целителя ничего не скрывают.

— Клянусь же, нет.