Кощеевич и Смерть

Айен, щурясь, расставил руки в стороны и пошёл не на Галарида, а куда-то мимо. По его щекам катились слёзы. Ну, слепой, что с него взять. Правда, когда целитель пошевелился, Айен тут же выровнял направление. Только не поздно ли? Старик уже карабкался на подоконник. И тут Май метнул трость. Прицелился или нет, а попал точно по темечку.

Целитель охнул и повалился спиной назад прямо на руки Айену. Тут-то его и скрутили, голубчика.

Лис с облегчением выдохнул, и это отняло у него последние силы. Он закрыл глаза и погрузился в зябкую темноту.

* * *

Когда княжич открыл глаза, то обнаружил, что сам лежит на голой земле, а его голова покоится на коленях у Марены.

Смерть задумчиво перебирала длинные каштановые пряди (редкий для навьих людей цвет, между прочим) и что-то тихонечко напевала.

Встретившись взглядом с Лисом, она оборвала песню.

— Очнулся, милый?

— Где я? — он повертел головой (взгляд натолкнулся на каменные стены и потолок), потом поднял руки и посмотрел на свои ладони.

Тело болело, но слушалось. Значит, былой ужас остался позади?

— В Сонном царстве.

А вот это было уже интересно.

— Никогда бы не подумал, что оно похоже на пещеру.

— Каким ты его видишь, таким оно и явится. Видно, на душе у тебя пустовато. Одни голые камни остались, редкий мох да вот ещё — слышишь? — родник где-то бьёт, — Марена вздохнула.

— Погоди… значит, моя мать тоже где-то здесь? — Лис вскочил. Голова закружилась, но он устоял на ногах. — Все говорят, когда Кощей её заколдовал, она в Сонное царство отправилась.

— Нет, Василиса живёт в своём сне. Это что-то вроде мыльных пузырей — у каждого свой. Нет ни входа, ни выхода. Только ты наедине со своим внутренним миром.

Лис задумался, пытаясь осмыслить услышанное. Надежда увидеть мать вспыхнула огоньком и тут же погасла. От обиды аж скулы свело.

— Я звал тебя. Нужна была помощь, а ты не пришла, — зло выплюнул он.

— Так я и не собачка, чтобы по каждому твоему зову прибегать. Занята была, — Смерть пожала плечами. — Твоими стараниями, между прочим. К тому же я тебя не бросила. Советникам твоим кто вложил в голову мысль срочно навестить княжича, как думаешь?

— Если так, то спасибо, — Лис покраснел.

Немного попереминавшись с ноги на ногу, он всё-таки осмелился спросить:

— И как там дела в Дивьем царстве?

— Плохо.

— О, это хорошо! — княжич потёр ладони.

— Но Ратибор пока твёрдо стоит на своём.

— Ничего, ещё срок не подошёл. Есть время передумать, — Лис почесал в затылке. — Слушай, может, знаешь, этот Галарид с чего на меня взъелся?

— У него спроси. Со мной он, знаешь ли, не делился. А ты много кому не нравишься. Учти, с каждым днём у тебя появляется всё больше врагов, — Смерть сказала это с лёгкой грустью в голосе, но Лиса ничуть не проняло. Он же не серебряный, чтобы всем нравиться.

— Как хорошо, что не все они способны отправить меня в Сонное царство. Кстати, а как это делается? Я видел ледяное заклятие Кощея. Галарид меня просто палочкой тыкал и благовониями окуривал. А результат один?

— Есть много способов, — кивнула Марена. — Тебе зачем?

— Чтобы больше не попасться на эту удочку, конечно. Да и просто любопытно, — княжич распустил шнур на рубахе и почесал красную точку на груди — туда проклятый целитель тыкал чаще всего.

— Всё колдовство от сердца идёт. И вся жизнь тоже. Чтобы погрузить человека в вечный сон, надобно остановить текущую по жилам кровь.

— Но это же означает смерть. Разве после этого ты не придёшь, чтобы перерезать своим серпом нить судьбы?

— Ну твою-то так просто не перережешь, — усмехнулась Марена.

— Понимаю. Но моя мать не была бессмертной.

— Думай, милый, думай. А кто её заколдовал?

— Кощей! Хочешь сказать, он поделился с ней капелькой бессмертия?

Марена захлопала в ладоши.

— Браво! Догадался всё-таки. Именно капелька бессмертия — необходимый компонент для заклятия вечного сна. Целитель взял её у тебя, Кощей — у себя. Бывают ещё волшебные фрукты, в которых она вызревает. Тот, кто откусит, — тоже сюда перенесётся.

Лис слушал и мотал на ус.

— А всякие чародеи-сноходцы?

— Ну так они не сюда попадают, а ходят по Дороге Снов. Чтобы на неё выйти, бессмертие не нужно. Вот если умереть на ней, тогда да, всяко может быть. То ли призраком бесплотным станешь, то ли в пузырь попадёшь. Но тебе это тоже не грозит, броди себе по снам на здоровье.

— Это если я отсюда выберусь, — Лис вздохнул.

Марена же посмотрела на него снисходительно-ласково, как смотрят на не очень умных, но всё ещё любимых детей:

— А я здесь зачем, по-твоему, дурачок? Не беспокойся, выведу.

— Так, может, ты и мать мою вывести можешь?

— Ты уже спрашивал, — Смерть насупилась. — Мог бы слушать, что я тебе говорю.

— Да-да, я помню: ни жива ни мертва, не в твоей власти. Но меня-то ты вывести можешь почему-то.

Марена встала, шагнула, приблизилась к нему так, что меж ними нельзя было даже ладонь просунуть. Сквозь милые черты проступил истинный грозный лик:

— Потому что ты — мой суженый. Понятно?

Лис нервно сглотнул.

— Ага. Чего ж непонятного? На свекровь, значит, милость не распространяется.