Кощеево седло

Она попала в полон ещё девчонкой во время очередной войны между литвой и Полоцком, родные её погибли, выкупа за неё никто не дал, и Всеславля княгиня забрала понравившуюся девчонку к себе в княжьи холопки.

– Из какого ты рода?

Она не помнила. Помнила только, что жили они на берегу большого озера.

– Озёр в наших краях множество, – сказал он насмешливо.

О, она нашла бы СВОЁ озеро, обязательно бы узнала и сосновый бор, куда бегала за грибами и ягодами, и овраг, в котором, по слухам, ночами хороводилась нечистая сила, на которую с замиранием сердца ходила посмотреть ребятня, готовая стрелой метнуться прочь от каждого шороха, и священную берёзовую рощу на другом берегу, где вайделотки приносили жертвы и хранили священный огонь, кормили молоком мудрых змей.

– Я мог бы помочь тебе выбраться домой, – сказал Кезгайло словно бы между делом. Рука его поглаживала девушку по спине, и Вайва невольно чувствовала, как её охватывает желание. Но слова воя заставили её обо всём забыть.

Он не может её обмануть. Зачем? Чтобы добиться того, чего вои от девок извечно хотят? Но она холопка, а у холопок согласия не спрашивают, и незачем обещать им золотые горы.

– Но ты должна помочь мне, – закончил Кезгайло, распуская, наконец, узел на её плетёном пояске.

О, она согласна! Согласна на всё!

– Но мне надо знать, кто приходит к твоей госпоже из полоцких вятших, о чём они говорят, что они замышляют против Киева… – жарко шептал он ей на ухо, прерывисто дыша, пока его жадные руки шарили по телу холопки, и когда мучительная судорога пронзила всё её тело, она вскрикнула:

– Да, я поняла! Да!

Но воеводы не побежали.

Вайва уже шагнула было обратно к двери, но услышала шаги на лестнице и отпрянула. Вовремя! На верхней ступеньке стояла Боримира, старшая невестка Всеслава и Бранемиры, жена Рогволода, старшего княжича. Варяжка. Стояла и смотрела на неё, Вайву, вцепясь в балясник.

– Подслушиваешь, змея? – спросила она бесцветным голосом. В её словах ясно звучал Боримира варяжский выговор, в Полоцк Боримира попала только весной, всего полгода назад. – Вынюхиваешь?

Она спустилась на несколько ступеней.

– Для кого вынюхиваешь? – Боримира повысила голос. – Для Мстислава альбо сразу для Изяслава киевского?!

Колени Вайвы подкосились от страха, но она понимала – сознаваться нельзя. Батоги – пожалуй, самое меньшее, что её ждёт. И уж о возвращении домой точно придётся забыть.

– Ну?! – плетью хлестнул голос Боримиры.

– Нет, госпожа, – дрожащим голосом ответила холопка. – Я… я только хотела спросить у госпожи, не нужно ли чего. У Бранемиры Глебовны гости, воеводы твоего мужа, госпожа…

– Вот как?! – Боримира вмиг забыла о провинности холопки, быстро пробежала остальные ступени и протянула руку к двери. А Вайва, чтобы не испытывать судьбу, тут же бросилась из сеней наружу, на крыльцо. Того, что она узнала, уже много. Остальное вызнается потом.

– Стало быть, вы и меня хотите оставить? – Боримира упёрла руки в бока. Возможно, для кого-то эта молоденькая женщина выглядела бы сейчас смешно. Но обоим воеводам было вовсе не смешно.

– Ты – в безопасности, госпожа, – ответил Мстивой Серый, опустив глаза. – А твой муж – в полоне.

Гроза в гриднице уже стихла. Выпустив первый гнев, княгиня Бранемира успокоилась, а воеводы, поняв, что перегнули, тоже сбавили пыл. Но только начался разговор по делу, как из сеней в гридницу ворвалась Боримира, и услыхав, о чём идёт речь, потребовала ответа.