Кощеево седло

Бранемира уже тем временем помогала одеться княжичу Святославу. Святша старался держаться, казаться взрослым – пять лет уже как-никак, и подстягу миновал, ещё немного – и в войское обучение! Хотя у него то и дело кривились губы, порываясь сорваться на плач, но княжич крепился. А Забава спешно пеленала Купавиного грудничка Жихоря.

Добро хоть Ростислава в Полоцке на мамку оставила, – подумала княгиня мельком, и мысль тут же сгинула прочь. Не до того было, надо было быстрее придумать что-нибудь.

– Много их, Гордяно?! – Купава словно забыла о своей неприязни. Отступило, отошло перед более важным. Потом, позже, она, вестимо, вспомнит. Но это будет потом. Вълчко уже возник на пороге с мечом и щитом и в кольчуге, он застёгивал подбородный ремень шелома.

– С сотню будет, – с трудом выговорила Гордяна, сглатывая и проливая на грудь горячий сбитень. – А то и больше. Плесковский наместник Буян Ядрейкович со своими людьми. И новогородская помочь от князя Мстислава! Я слышала, вои меж собой говорили.

– Ай да девка! – восхитился Огура, возникая на пороге и поводя плечами под стегачом. – Люди подняты, гриде Вълчко! Приказывай!

Вълчко, наконец, затянул ремень и поднял голову:

– Уходить надо! – крикнул он, словно каркнул.

– Да куда?! – в отчаянии выкрикнула Купава. – Они ж на конях! Догонят!

– В лесах-то? – с презрением выговорил гридень, уже шагая за порог. – А кони и у нас есть!

– Надо к Нарочи, – хрипло-горячечно проговорила Гордяна. – А оттуда – к Чёрному Камню. Я дорогу знаю… там ведунья живёт! К её жилью, коль она не захочет, никто дороги не найдёт! И сторожа из волков у неё!

Бранемира Глебовна несколько мгновений думала, закусив губу, потом решительно махнула рукой.

– Веди!

Собирались недолго – в Моховой Бороде народу жило мало. А вои Вълчко – они на то и вои, чтоб подхватиться мгновенно. Обоз, где на санях грудилась уже собранная княгиней дань, тоже вытягивался из ворот починка.

«Мстиславичи» застали их в самом начале полюдья, когда на возах было ещё мало поклажи, да и самих возов было не очень много.

У опушки маленький отряд остановился.

– Всем вместе идти нельзя! – решительно бросил Вълчко. – След будет большой! Да и нагонят. Надо разделиться!

Он быстро оглядел стоящих перед ним людей, выдернул из строя дружины десяток воев.

– Вы! С обозом пойдёте к Полоцку, след оставляйте как можно шире! Старшим… – он помедлил несколько мгновений. – Старшим – ты, Чупро!

– Вълчко! – воскликнул тот умоляюще. Они встретились взглядами, и гридень, коротко усмехнувшись, согласился.

– Добро. Старшим пойдёт Гордей, – на этот раз в его голосе было столько непреклонной твёрдости, что Гордей возражать не решился, только согласно склонил голову. Вълчко же продолжал. – Если Мстиславичи, паче чаяния, побегут за вами, то не сопротивляйтесь – сотню воев вам не одолеть. Бросайте сани и – в Полоцк.

– Понял, господине!

Вълчко бросил менским сбегам, так же, как и Забава, прижившимся в починке.

– Пойдёте с ними, чтоб след пошире был. Да и безопаснее там. Гюрята!

– Здесь, господине! – Гюрята оправил стегач, скинул голову.

– Поскачешь в Полоцк, расскажешь всё воеводам Бронибору и Бреню, пусть поспешают на помощь. С ними вместе мы тех мстиславичей в лесах передавим, как хорей.

– Понял!

Потом гридень поворотился к остальной дружине, вновь выбрал пятерых.

– Вы пойдёте с княгиней. За неё отвечаете… головой. И даже на Той Стороне не спасётесь, коль что. И туда за вами приду. Вняли?

Вои ответили глухим нестройным гудением.

– Старшим…

– Дозволь, гриде?! – шагнул Огура, не отрывавший взгляда от Гордяны.

– Дозволяю, – мгновенно ответил Вълчко – Огуру он знал давно. – Сначала пойдёте вместе с обозом, потом, версты через две, в лесу где-нибудь, отделитесь. Всё ли ясно?!

– Да, гриде!

– Остальные, – со мной! Чупро!

– Здесь!

– Скачи через лес к северу, там на Нарочи – войский дом! – Расскажешь обо всём Старым, скажешь, что мы идём за тобой следом! Понял?!

– Понял, Вълчко! – конь Чупра, храпя, сорвался с места и вскачь рванул к лесу.

– Ну… помогай нам боги!

Зима уже дышала холодом, стояла за спиной неотвязной тенью, хотя снега в кривской земле было ещё мало – даже и мёрзлую землю и жухлую осеннюю траву не везде прикрыло свежей белизной.

Стайка окольчуженных всадников – сотня, не больше – быстро ехала вдоль лесной опушки. Опытный глаз мгновенно признал бы, что они чужие в полоцкой земле – и озираются неуверенно, и всё время руки около оружия держат. А самое главное – знамено на щитах.

Не Всеславле родовое знамено – Белый волк Белополь.

Киевский сокол.

Буян Ядрейкович хмыкнул, отгоняя прочь нелепые мысли – да кому тут, в крепи лесной, на их знамено таращиться?

Тем паче, сейчас, в предзимье, кто в леса-то сунется – самый разгул нечисти?

Однако ж вот они не побоялись.

Ибо воля князя Мстислава сильнее какой-то там лесной нечисти. Уже вторую седмицу Буян с дружиной кружит по северо-западу кривской земли – ищут Всеславлю княгиню, вышедшую в полюдье.

И, кажется, нашли.

Только вот смогут ли поймать?