Кошка и Токио

«Тикан – преступление!»[68]

«Как это все-таки ужасно, – подумалось Фло, – что японская железная дорога вынуждена платить немалые деньги за плакаты, объясняющие пассажирам, что „тиканить“, то есть щупать женщину без ее воли, – преступление! Разве это не является очевидной истиной?»

Фло снова поглядела на китайские иероглифы к слову «тикан».

Иероглиф к слогу сhi 痴 означает «глупый», kan 漢 – «китайский». Это тот же самый слог kan, что входит в состав слова kanji 字 – кандзи, «китайские иероглифы». Чем больше Фло об этом думала, тем нелепее ей казалось это слово в целом. Ну какое отношение имеют китайцы к японским мужчинам, норовящим потискать женщину в набитом поезде? И почему иероглифы, обозначающие подобных приставал, выглядят точно так же, как и означающие «глупые китайцы»?

Все это казалось несколько странным и сильно попахивало расизмом.

Ну ладно, все-таки главным в этой фразе было то, с чем определенно никто не поспорит: что лапанье людей в вагоне – преступление.

Между тем поезд медленно запыхтел, и станция начала уплывать из виду. Напоследок Фло встретилась глазами с одним из кондукторов, работающих на платформе Синдзюку. Она заметила легкое удивление в его глазах и все же улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся в ответ и вежливо поклонился, прижимая руки в перчатках к тщательно отглаженным серым брюкам. Фло помахала бы ему в ответ, будь в вагоне место, чтобы взмахнуть рукой. «Впрочем, порой единственное, что требуется от человека, – подумала она, – это приветливая улыбка».

Пот с других пассажирок, словно конденсат, оседал на ее открытых руках и ногах, и она ощущала холодок оттого, что кондиционер остужал эту влагу на коже. Фло закрыла глаза и попыталась думать о чем-то более приятном.

Она прибегла к уже знакомому трюку, помогающему коротать дальние поездки на работу. Его Фло позаимствовала из выступления одного психолога, который, встав перед аудиторией, попросил каждого присутствующего воспроизвести в воображении тот момент, когда он был предельно счастлив. Он посоветовал слушателям вызывать это светлое воспоминание в сознании всякий раз, когда испытываешь стресс, сильно разозлен или подавлен. Просто в трудную минуту переживать этот счастливый момент заново. Фло для себя выбрала то утро, когда наблюдала восход солнца с вершины Фудзи: пронзительно-красный диск медленно выбрался из-за облаков, и все верхолазы дружно заахали от восхищения, чувствуя при этом, как тепло возвращается в их окоченевшие руки и ноги. Тогда Фло поднялась на гору слишком быстро и несколько часов провела там в одиночестве у так называемой станции, привалившись к старой каменной стене. Она чувствовала себя очень глупо, потому что не прихватила с собой необходимой для восхождения экипировки, и сидела там, дрожа, пока одна добрая женщина не предложила ей горячего зеленого чая. Если ее воспоминания, помогавшие пережить трудности, были о восходе солнца, открывающемся с горы Фудзи, то что она могла бы использовать для переживания того, что произошло до того момента?..

Из динамиков объявили ее остановку. Фло открыла глаза, вместе с прочими пассажирами вышла из поезда и направилась к офису своей компании с точно таким же видом зомби, что и другие клерки и офис-леди. Эту «зомбическую поступь» она усвоила очень скоро после переезда в Токио.

– Фло-сан?

Даже не оборачиваясь, она уже знала, кто зовет.

– Да, Киоко-сан?

– Ох, Фло-сан… – Киоко оглядела Фло с головы до пят.

Свое облачение – безукоризненно чистое розовое поло и сливочного оттенка брюки – Киоко носила каждый божий день, как униформу, и в ее гардеробе наверняка висело неисчислимое количество новеньких розовых свитерков с воротничками поло и идеально отглаженных сливочно-белых брюк. Киоко умела заставить Фло почувствовать, что, в какую бы одежду та ни вырядилась на работу, все это являлось неприемлемым для офиса.

– Ты видела мою записку?

– Твою записку? – Фло уже примерно понимала, о чем там будет речь.

– Да, ту, что я оставила на твоем столе.

– А… Нет, я только что пришла. Сейчас же ознакомлюсь. – И Фло вежливо поклонилась.

Любой другой воспринял бы это как завершение разговора.

Но только не Киоко.

Та последовала за Фло через просторный офис с открытой планировкой, по узким проходам между стеклянными кабинками – к ее рабочему столу.

– Там изложены пять пунктов, которые я попросила бы тебя выполнить. Во-первых…

И Киоко принялась подробно перечислять.

Уже ко второму пункту Фло дошла до своего стола, взяла в руки распечатку формата А4, оставленную для нее Киоко, и проглядела написанное. Киоко излагала текст буквально слово в слово. Фло даже придумала для себя игру, в которой следила за текстом на бумаге и сопоставляла его со словами Киоко: сегодня вышло стопроцентное совпадение. Высший балл! Ни малейших отклонений от текста.

– Олимпийские игры все ближе, Фло-сан. Мы невыразимо признательны тебе за твой нелегкий труд! Для города твои переводы поистине бесценны! – Киоко чуть склонила голову набок и как-то смущенно поглядела ей в глаза. – Есть ли у тебя какие-либо вопросы?