Кошка и Токио

Многие ученики приводили его в недоумение. Ни один не говорил по-английски так хорошо, как Мари, причем подавляющему их большинству как будто даже и нечего было ему сказать.

К примеру, он спрашивал:

– Чем вы занимались в минувшие выходные?

– Ничем, – отвечали они.

Ну и как с такими выполнять свою работу?

Кто-то поведал ему, что в Японии врачи нередко рекомендуют своим пациентам изучать английский язык, чтобы справиться с депрессией. Дескать, на курсах они обретут новых друзей и смогут использовать преподавателей английского почти как психотерапевтов. Вот этого Джордж никак не мог понять.

Зачем их так влекло овладевать английским, если в их распоряжении имелось нечто куда более прекрасное – японский язык?

Мари случалось изменять Джорджу. Точнее, она делала это достаточно регулярно. Не то чтобы она не любила его, нет! Просто он не был способен полностью удовлетворить ее в постели. А потому у нее всегда имелось четыре-пять знакомых мужчин в качестве любовников. Когда возникала удачная возможность, Мари посылала кому-либо из них сообщение, и парочка отправлялась в какой-нибудь любовный отель. Они пили там пиво, слегка закусывали – и занимались бурным сексом. На стороне Мари, как правило, спала с японцами. Казалось, они были более способны поддерживать такой тип интимных отношений. Несколько раз Мари пыталась завести в том же качестве иностранцев, но они всякий раз чересчур ею увлекались, и это едва не ставило на грань срыва ее связь с Джорджем. Ей совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь псих влюбился в нее, начал преследовать и разрушил все то, что она успела построить со своим англичанином.

Этого ей хотелось меньше всего на свете.

А хотелось ей выйти замуж за Джорджа. Если опустить то, что он не слишком привлекал ее физически, как будущий муж он устраивал Мари идеально. Да, Джордж не блистал в постели, и она никогда не позволяла ему во время секса оставлять свет включенным, потому что в темноте могла предаваться фантазиям, воображая на его месте других мужчин. Однако она была уверена, что, если они поженятся и заведут дитя, все как-то само собою устаканится. Она всецело посвятит себя воспитанию ребенка, и вдвоем они составят отличную родительскую пару. Их малыш будет таким кавайным, и она всегда будет одеваться в такие кавайные наряды…

И все подруги будут люто ей завидовать – особенно те, что вышли замуж за японцев и родили от них обычных японских детей. Само собой, японские дети тоже были кавайными, но не шли ни в какое сравнение с полуевропейцами-полуяпонцами.

Многие ее подруги и без того уже завидовали Мари из-за того, что она делает такую успешную карьеру: с отличием окончила экономический факультет Токийского университета, свободно владеет английским и сейчас работает в крупнейшей японской торговой компании специалистом по иностранным счетам. Она достигла многого такого, о чем обычная японка может лишь мечтать, и теперь могла нисколько не заботиться о деньгах. Она самостоятельно добилась своей финансовой независимости. И все же, когда Мари просматривала ленту новостей в соцсетях, она видела своих подруг по старшей школе уже взрослыми дамами, встречающимися за ланчем с малышами на руках, и ее обуревала зависть, с которой она ничего не могла поделать. Тогда Мари выходила из офиса куда-нибудь на улицу, выкуривала сигарету, пила кофе и внушала себе, что все в ее жизни сложится как надо.

Единственной из ее подруг, которая до сих пор не вышла замуж, была Сатико.

Впрочем, стоило вспомнить про Сатико, как Мари с досадой качала головой.

В последнее время она игнорировала телефонные звонки Сатико. Не то чтобы та не нравилась Мари, просто она уже устала слушать беспрестанные жалобы подруги. Едва они встречались где-нибудь за чашкой кофе, и Сатико принималась ныть о том, как ей обрыдло жить с матерью, а Мари вынуждена была сидеть и все это выслушивать. Отчасти Мари сочувствовала Сатико, которая тяжело пережила смерть отца. А еще потому, что у той был такой тупой бойфренд-японец. Рю-кун, как называла его с восторгом Сатико. Она была совершенно от него без ума. Поразительно, как Сатико не понимала, что тот ходит от нее налево! Как можно быть такой наивной?

Джордж тоже время от времени изменял Мари. И неизменно терзался после этого чувством вины. Обычно подобное случалось, когда он был пьян или же наутро после попойки. Иногда с этой целью он отправлялся в один из тайных борделей, именуемых мыльными банями, где мог принять ванну с девушкой, после чего расслабленно лежал на мате, в то время как она скользила по нему своим умащенным маслом телом и, умело работая ручками, давала ему кончить. Всякий раз после этого Джорджа настигало знакомое раскаяние, однако это ничуть не отвращало его от новых походов в мыльные бани, когда его обуревало плотское желание или просто мучило похмелье.