Кошка и Токио

В прежней своей жизни в Англии Джордж служил в полиции. И у него была счастливая семья, пока это счастье не вырвали из рук. Поэтому он все бросил и уехал в Японию в поисках новой жизни. Здесь он купался в теплых лучах внимания японских женщин и в свои тридцать с небольшим мог подолгу шататься по клубам и барам Роппонги. Здесь он нашел счастье и удовлетворение. А заодно подцепил герпес.

Встреча с Мари слегка остудила его пыл, и он стал снова склоняться к моногамному существованию. Он по-прежнему часто думал о своей дочери, ужасно по ней тосковал, и разговоров по «Скайпу» определенно было недостаточно.

Мари не выносила японских мужчин. Они были чересчур вежливыми. А еще – слишком невозмутимыми. Слишком строгими. Слишком суровыми. Слишком придирчивыми к внешнему виду. Слишком высокомерными. Слишком готовыми встречаться с ней, пока ей было чуть за двадцать, а потом – жениться на другой. После него Мари поставила для себя крест на японских мужчинах. Некоторое время она увлекалась чернокожими парнями и много тусовалась в хип-хоп-клубах. Ей нравилось заниматься с ними сексом. Но она знала, что всегда желала создать семью именно с белым гайдзином. Она очень надеялась в скором времени завести с Джорджем ребенка. Именно так она видела свое будущее.

И вот, когда она лежала на кровати в киотском отеле и листала блокнот Джорджа, пока тот принимал ванну, от одного из фрагментов глаза у нее полезли на лоб.

«Мари постоянно заводит речь о том, чтобы родить ребенка. Я понимаю, что ей этого очень хочется. И возможно, однажды того же захочу и я. Но пока я в этом не уверен. Не уверен, что смогу еще раз через это пройти. У меня уже есть дитя, и оно от меня очень далеко. Я так сильно тоскую по дочери, что меня это убивает. На что я только трачу свою жизнь?»

Мари закрыла блокнот и аккуратно положила его туда, где нашла.

Джордж, насвистывая, вышел из ванной, обернув пояс белым полотенцем. Животик у него за последние месяцы сделался заметнее и немного свисал над полотенцем. «Надо бы ограничить его в пиве и лапше», – подумалось Мари.

– Все хорошо, милая? – спросил он.

– М-м? – поглядела она в окно.

– Я спрашиваю, все ли у тебя в порядке?

– Давай-ка сходим куда-нибудь выпить, – поглядела она ему в глаза. – Мне хочется напиться.

В тот вечер в Киото они пригласили к себе в отель американца, однако у Джорджа ничего не вышло с эрекцией. Подцепили они этого мужика в местном хэппенинг-баре[88], который Мари нашла с помощью смартфона, сидя во втором по счету питейном заведении. Они оба уже изрядно выпили, так что ей не составило особого труда убедить Джорджа, что им следует попробовать заняться сексом втроем с еще одним мужчиной.

Мари втайне жаждала увидеть, как Джордж станет делать другому мужчине минет. Однако Джордж просто уселся в кресло в дальнем конце номера, чтобы наблюдать за происходящим. Так что в этом «сексе втроем» он никак не участвовал – только смотрел с расстояния.

– Придуши меня, – прошептала Мари незнакомцу.

– Как скажешь, – буркнул тот.

– Придуши и отжарь как следует, – простонала она.

– Ах ты, чертова шлюха! – вскричал мужик и ухватил ее за горло.

Джордж спокойно наблюдал с кресла, как чужая подпрыгивающая задница от души молотит по его любимой Мари, а ее поначалу тихие стоны медленным крещендо перерастают в исступленные вопли.

Кончив Мари на лицо, мужчина оделся и спешно удалился из номера, не встречаясь глазами с Джорджем, который тем временем сидел все в том же кресле и читал свой сборник хайку.

Осенняя ночь.
Под луной тихо слышно:
Каштан гложет червь

.

Мацуо Басё

Лампа погасла.
Равнодушные звезды
Взирают в окно.

Нацумэ Сосэки

Они легли в постель, но не поцеловались и не обнялись. Этой ночью Джордж спал непривычно поверхностным сном. Мари же выспалась на славу – так, как не спала уже долгие годы.

Идея «тройничка» явилась для обоих катастрофой. И теперь это поняли оба.

На следующий день Мари и Джордж, как и планировалось, пошли любоваться достопримечательностями Киото. Первая их ссора произошла в Кинкаку-дзи – в Храме Золотого павильона[89]. Джордж беспрестанно фотографировал и все время просил Мари посмотреть сзади на экранчик камеры, спрашивая ее мнение о каждом снимке. Наконец терпение ее истощилось, и она нагрубила Джорджу.