Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Я подлил в бокал Поппи шампанского. Я чувствовал, что сидящая передо мной девушка может оказаться полезной, если удастся извлечь из нее разрозненные сведения, в беспорядке кувыркавшиеся в некой области, именуемой ее мозгом. Усвоила она лишь половину из них и перепутала остальные, и все-таки кое-что она слышала, потому что никого особенно не заботило, что он говорит в ее присутствии, ведь это была «всего лишь Поппи».

Ужасней всего было то, что я не знал, какой бы ей задать вопрос. Попади я впросак, и она в панике затворится, как раковина, и станет играть со мной в молчанку.

— Моя жена, — сказал я, — по-прежнему болеет, но хуже ей не стало.

— Плохо дело, — сочувственно сказала Поппи и отхлебнула шампанского.

— Так как же мне теперь быть?

Поппи явно не претендовала на роль советчицы.

— Видите ли, это ведь Джинджер все… я-то никакие переговоры не вел. Не знаете ли кого-нибудь, с кем мне стоило бы связаться?

— Есть одно место в Бирмингеме, — с сомнением в голосе сказала Поппи.

— Они прикрылись, — сказал я. — А вы не знаете, кто еще в курсе?

— Эйлин Брендон могла бы что-то знать — но нет, не думаю…

Совершенно неожиданное возникновение какой-то Эйлин Брендон встревожило меня. Я спросил, кто такая Эйлин Брендон.

— Это ужас, — сказала Поппи. — Тоска зеленая. Голова прилизана, а туфель на шпильках вообще не носит. Это финиш! — И пояснила: — Я с ней в школе училась. И уже тогда она была жуткой занудой. Она здорово знала географию.

— Какое отношение она имеет к «Бледному коню»?

— Вообще-то никакого. Она о чем-то догадалась. И бросила эту работу.

— Какую работу она бросила? — спросил я озадаченно.

— Работу в ИПС.

— А что такое ИПС?

— Ну, точно я не знаю… Просто ИПС, и все. Какое-то изучение покупателей или исследование потребителей. Маленькая такая фирма.

— И Эйлин Брендон в ней работала? В чем же состояли ее обязанности?

— Просто ходить и задавать вопросы — о зубной пасте, газовых плитах и какими губками кто пользуется. Очень, очень унылая работа, повеситься можно! То есть я хочу сказать, кому это надо?

— По всей вероятности, это надо И ПС.

Я ощутил легкий охотничий зуд. Ведь отец Герман в тот роковой вечер был вызван к женщине, тоже работавшей в подобной фирме. И… да, конечно, на квартиру к Джинджер приходил кто-то в этом же роде.

Выстраивалась некая цепочка.

— Почему же она бросила свою работу? Скучно стало?

— Не думаю. Платили они вполне прилично. Но она вроде бы догадалась о чем-то — что на самом деле все эти расспросы только видимость.

— Ей пришло в голову, что деятельность этой фирмы может быть каким-то образом связана с «Бледным конем»? Так или не так?

— Ну… я не знаю… Возможно, и так… Во всяком случае, теперь она служит в кафетерии возле Тотнем-Кортроуд[212].

— Дайте мне ее адрес.

— Она совершенно не ваш тип!

— Я не куры ей строить собираюсь, — грубо сказал я, — а узнать кое-что о Потребительском Спросе. Подумываю купить акции похожего предприятия.

— А, понятно, — сказала Поппи, вполне удовлетворенная этим объяснением.

Почерпнуть у нее больше было нечего, поэтому мы допили шампанское, и я проводил ее домой и поблагодарил за чудесный вечер.

2

На следующее утро я попытался дозвониться Лежену, но безуспешно. Вместо этого я не без труда, но смог пробиться к Джиму Корригану.

— Что там этот недотепа психолог, которого ты приводил ко мне, а, Корриган? Что он говорит по поводу Джинджер?

— Массу мудреных слов. Но, по-моему, Марк, ты его здорово поставил в тупик. А ведь воспаление легких — болезнь очень распространенная. В ней нет ничего таинственного или необычного.

— Правильно, — сказал я. — И те, кого мы знаем в небезызвестном списке, умерли от бронхопневмонии, гастроэнтерита, паралича, вызванного мозговыми нарушениями, от опухоли мозга, эпилепсии, паратифа и прочих хорошо изученных заболеваний.

— Понимаю твои чувства, но что мы можем сделать?

— Ей хуже, да? — спросил я.

— Ну… в общем, да…

— Надо срочно что-то предпринять.

— Что именно?

— Есть у меня некоторые идеи. Например, отправиться в Мач-Дипинг, заграбастать Тирзу Грей и заставить ее, хорошенько припугнув, снять заклятие или что там она натворила…

— Что ж, это могло бы помочь.

— Или же заявиться к Венейблзу.

— К Венейблзу? — резко спросил Корриган. — Но он то тут при чем? Какая может быть между ними связь? Он же калека.

— Интересно, калека ли. Отправиться бы к нему, сорвать с него этот его плед и посмотреть, на самом ли деле у него ноги не действуют или все это игра!

— Мы это выясняли…

— Подожди. В Мач-Дипинге я случайно наткнулся на этого коротышку-аптекаря, на Осборна. Так вот, я хочу изложить тебе его предположения.

Я обрисовал ему осборновскую версию перевоплощения.

— Чудак человек! — сказал Корриган. — Ему, видите ли, обязательно надо настоять на своем!

— Но, Корриган, скажи мне, разве такое исключено? Ведь это в принципе возможно, разве не так?

После некоторого размышления Корриган медленно произнес:

— Да. Должен согласиться, в принципе возможно. Только многие обязательно были бы об этом осведомлены, и им надо здорово платить, чтобы держали язык за зубами.