Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

И все присутствующие моментально объединились против общего врага.

— Просто веселимся, — сказал один из молодых людей.

— Да, дружеская вечеринка в узком кругу, а больше ничего, — подтвердил Луиджи и носком ботинка ловко подпихнул пучки волос под ближайший столик.

Драчуньи улыбнулись друг другу, изображая мир и согласие.

Полицейский окинул всех подозрительным взглядом.

— Да мы уже уходим, — нежным голосом проворковала блондинка. — Идем, Дуг.

Тут, весьма кстати, собрались уходить и еще некоторые посетители. Блюститель порядка мрачно воззрился им вслед. Выражение лица его говорило, что на этот раз он, так и быть, закроет на все глаза, но вообще он бдит.

Неспешным шагом он отправился прочь.

Кавалер рыжеволосой расплатился.

— Ну, как ты, в порядке? — спросил Луиджи у девушки в то время, как она поправляла на голове косынку. — Лу здорово тебя отделала. Так оттаскать за волосы — не шутка!

— Нет, совсем не больно, — хладнокровно ответила девушка и улыбнулась. — Извини, что так вышло, Луиджи.

Компания ушла. Кафетерий теперь был почти пуст. Я нащупывал в кармане мелочь.

— Молодчина девчонка, — одобрительно сказал Луиджи, когда за компанией захлопнулась дверь. Взяв метелку, он вымел пучки волос за стойку бара.

— Ведь больно, должно быть, — предположил я.

— Окажись я на ее месте, орал бы как резаный, — согласился Луиджи. — Но она действительно молодчина, эта Томми.

— Вы ее хорошо знаете?

— О да, она каждый вечер здесь околачивается! Такертон, вот кто она такая, Томазина Такертон, если желаете знать ее полное имя. А у нас тут ее называют Томми Такер. Кстати, богатая до чертиков. Ей ее старик наследство оставил, так что бы вы думали, она сразу же сделала? Переехала в Челси, сняла себе какую-то жалкую комнатенку аж возле Уондсворт-бриджа, снюхалась с такими же, как она, и давай куролесить. Но что потрясающе, у половины из их компании денег куры не клюют. Могли бы луну с неба достать, в «Ритце»[116] жить, если б захотели. А им вот нравится развлекаться так, а не иначе! Да… Потрясающе, верно?

— Вы бы развлекались по-другому?

— Уж на это у меня ума бы хватило! Но, как бы там ни было, пора закрываться.

Перед уходом я спросил, почему они повздорили.

— Да просто Томми приглянулся дружок второй девушки. Только не стоит он того, чтоб из-за него драться, поверьте мне!

— Но та, вторая девушка, вероятно, думает по-другому, — сказал я.

— О, в Лу столько романтизма, — добродушно заметил Луиджи.

Мои представления о романтизме были несколько иными, но я смолчал.

2

А примерно неделю спустя среди напечатанных в «Таймсе»[117] объявлений о смерти внимание мое привлек следующий текст:

Такертон. 2 октября. В Фаллоуфилдской лечебнице, в Амберли. Томазина Энн, 20 лет, единственная дочь покойного Томаса Такертона, эсквайра, владельца усадьбы «Каррингтон-парк», Амберли, Суррей. Церемония семейная. Цветов не присылать.

Итак, для бедной Томми цветов не будет. Не развлекаться ей больше в Челси. Меня внезапно охватил приступ жалости к Томми Такер и ей подобным. Но, в конце концов, одернул я себя, еще не факт, что мои взгляды единственно верные. Кто я такой, чтобы выносить приговор образу ее жизни, а тем более объявлять ее никчемной? Не исключено, что на самом-то деле никчемной является именно моя жизнь — тихая жизнь окопавшегося в кабинете книгочея и отшельника. Какая-то не совсем настоящая жизнь. Положа руку на сердце, есть ли в ней место развлечениям? Нелепая мысль! Строго говоря, мне их просто не хочется. Но, может быть, они необходимы? Странно, что мне это пришло в голову, странно и… досадно.

Отогнав прочь мысли о Томми Такер, я принялся разбирать письма. Самым существенным среди них оказалось письмо от моей кузины Роды Деспард с просьбой об одной услуге. Я ухватился за эту просьбу, так как в то утро мне не работалось, а теперь появился прекрасный повод побездельничать.

Я вышел на Кингс-роуд и подозвал такси, которое отвезло меня к дому, где обитала моя приятельница миссис Ариадна Оливер.

Миссис Оливер была широко известной сочинительницей детективных романов. А ее горничная Милли была неусыпным драконом, стерегущим покой своей хозяйки и оберегающим ее от непрошеных гостей.

Я поднял брови в невысказанном вопросе. Милли решительно кивнула.

— Подымайтесь прямо наверх, мистер Марк, — сказала она. — Она сегодня не в духе. Может быть, вам удастся ее успокоить.