Кошка на раскаленной крыше

При его появлении – как будто нарочно в самый неподходящий момент – Папа, задохнувшись от негодования, спрашивает:

Что вы ищете, отец?

Тукер. Мужскую уборную, ха-ха? Хе-хе…

Папа (с деланой учтивостью). Вернитесь обратно, ваше преподобие, пройдите в дальний конец галереи, и вы найдете, что вам нужно, в ванной рядом с моей спальней, а если не сможете найти, попросите там, чтобы вам показали!

Тукер. А, спасибо! (Выходит с извиняющимся смешком.)

Папа. В этом доме не дают поговорить…

Брик. Вот кретин!

Папа (оставляя многое недосказанным). Так что я всего навидался и много чего понял до девятьсот десятого года. А в том году, боже ты мой, я дошел до последней крайности, износил башмаки до дыр, все с себя спустил. И вот в полумиле отсюда я спрыгнул с грязного товарного вагона и переночевал в повозке с хлопком. Джек Строу и Питер Очелло подобрали меня. Сделали меня управляющим этой плантацией, и она пошла расти как на дрожжах. Когда умер Джек Строу, старик Питер Очелло перестал есть, как перестает есть собака после смерти хозяина, и умер вслед за ним!

Брик. Господи!

Папа. Я только хочу сказать, что мне понятны такие…

Брик (неистово). Капитан умер. Я не перестал есть!

Папа. Да, но ты начал пить.

Брик (резко поворачивается на своем костыле и швыряет через всю комнату стакан, выкрикивая). И ты так думаешь?

Папа. Шшш!

Слышны быстрые шаги на галерее. Их окликают снаружи женские голоса.

(Подходит к двери.) Убирайтесь! Просто стакан разбился…

Брик совершенно преобразился – так преображается мирная гора, внезапно превращаясь в огнедышащий вулкан.

Брик. Ты тоже так думаешь? Ты тоже так думаешь? Ты думаешь, мы с Капитаном занимались, занимались… мужеложством?

Папа. Погоди!..

Брик. Вот что ты…

Папа. Минуту!

Брик. Ты думаешь, мы занимались пакостями, грязными…

Папа. Почему ты так кричишь? Почему ты…

Брик. …мерзостями, это ты думаешь про нас с Капитаном?

Папа. …так волнуешься? Я ничего не думаю. Я ничего не знаю. Я просто говорю тебе, что…

Брик. Ты думаешь, мы с Капитаном были такими, как эта пара грязных стариков?

Папа. Ну, уж это…

Брик. Как Строу ж Очелло? Как пара…

Папа. Постой же…

Брик. …гнусных педиков? Гомиков? Это ты…

Папа. Шш…

Брик. …думаешь? (Теряет равновесие и падает на колени; не обращая внимания на боль, хватается за край кровати и пытается подняться.)

Папа. Боже! Фю-ю… На́ мою руку!

Брик. Обойдусь, не нужна мне твоя рука…

Папа. Так мне нужна твоя. Вставай! (Поднимает сына и продолжает ласково обнимать его одной рукой.) Весь вспотел! А дышишь так, словно бежал наперегонки с…

Брик (высвобождаясь из-под отцовской руки). Папа, ты поражаешь меня! Папа, ты, ты… поражаешь меня! Говорить так (отворачиваясь от отца) легко о такой вещи, как… Разве ты не знаешь, как люди относятся к подобным вещам? Как… как отвратительны им такие вещи? Да когда в университете обнаружилось, что один малый из нашего с Капитаном студенческого братства сделал, попытался сделать противоестественную вещь с… Мы не только сразу же порвали с ним все отношения, мы велели ему убираться из университета, и он убрался, еще как убрался! К черту на кулички, в… (Смолкает, задохнувшись от волнения.)

Папа. Куда?

Брик. В Северную Африку, как я слышал!

Папа. Ну, я вернулся из более далеких мест. Я ведь только что возвратился с другой стороны луны, сынок, из страны мертвых, и меня тут трудно чем-нибудь поразить. (Выходит на авансцену и говорит, обернувшись лицом к залу.) Впрочем, вокруг меня всегда было столько пространства, что я мог жить своим умом, не заражаясь мыслями других людей. На большой плантации можно вырастить и кое-что поважней хлопка! Терпимость! (Возвращается к Брику.) У меня она есть.

Брик. Неужели же исключительная дружба, настоящая, тесная, глубокая дружба между двумя мужчинами не может пользоваться уважением как что-то чистое и порядочное, без того чтобы их сочли…

Папа. Ну конечно может, бог ты мой!