Кошка на раскаленной крыше

Гупер, стоящий рядом с ней, яростно тычет ее в бок.

Доктор Бо (кладя на стол коробку). Я оставлю это здесь: если вдруг начнутся боли, вам не придется посылать за этим в аптеку.

Мэй. Я умею обращаться со шприцем.

Гупер. Мэй училась во время войны на курсах медсестер.

Маргарет. И все же, по-моему, Папа не захочет, чтобы Мэй делала ему уколы.

Мэй. По-твоему, он захочет, чтобы ты его колола?

Доктор Бо встает.

Гупер. Доктор Бо уходит.

Доктор Бо. Да, я должен идти. Ну что ж, Мама Поллит, не падайте духом.

Гупер (шутливо). О, она вешать нос не будет, второй подбородок не пустит. Верно, Мама?

Мама рыдает.

Ну перестань же, Мама.

Мэй. Мама, сядьте со мной.

Гупер (в дверях с доктором Бо). Док, мы очень вам признательны за ваши труды. Повторяю, весьма, весьма вам обязаны…

Доктор Бо ушел, не удостоив его взглядом.

М-да… Надо полагать, у этого доктора хватает своих забот, но ему не мешало бы быть более человечным…

Мама рыдает.

Ну-ну, Мамочка, мужайся.

Мама. Это неправда! Я знаю, этого не может быть!

Гупер

. Мама, эти анализы совершенно исключают ошибку!

Мама. Почему ты так торопишься похоронить отца?

Мэй. Мама!

Маргарет (мягко). Я понимаю, что Мама имеет в виду.

Мэй (яростно). О-о-о, неужели?

Маргарет (очень грустно). Да, по-моему, понимаю.

Мэй. В семье нашей без году неделя, а смотри, какая понятливая!

Маргарет. Здесь приходится быть понятливой.

Мэй. Я думаю, Мэгги, ты еще в своей семье набралась разума: когда отец – алкоголик, поневоле станешь, понятливой! А теперь еще и Брик у тебя спивается!

Маргарет. Брик не спивается. Брик – любящий сын, он предан Папе. Папина болезнь ужасно его расстроила.

Мама. Брик – Папин любимец, но он слишком много пьет, и это тревожит нас с Папой, и ты, Маргарет, должна помочь нам, ты должна вместе со мной и Папой взять Брика в оборот: пусть исправляется. Потому что Папа будет просто убит, если Брик не бросит пить и не возьмется за дела.

Мэй. За какие дела, Мама?

Мама. Хозяйство, плантация.

Мэй и Гупер обмениваются быстрыми яростными взглядами.

Гупер. Мама, у тебя сознание помутилось от потрясения.

Мэй. Мы все пережили потрясение, но боль…

Гупер. Нужно быть реалистами…

Мэй. …Папа никогда, никогда не сделает такую глупость и…

Гупер. Не отдаст плантацию в безответственные руки!

Мама. Папа и не собирается отдавать плантацию ни в чьи руки. Папа не собирается умирать. Зарубите это себе на носу, все вы!

Мэй. Мамочка, Мамочка, дорогая, мы ведь так же, как вы, надеемся и уповаем на Папино выздоровление, мы веруем, что Бог услышит наши молитвы, но вместе с тем есть такие вещи, которые необходимо обсудить и решить, потому что иначе…

Гупер. Необходимо заранее обдумать все возможные случаи, и сейчас самая пора… Мэй, ты не принесешь мой портфель из нашей комнаты?

Мэй. Сейчас, золотко. (Встает и выходит через дверь в холл.)

Гупер (становясь перед Мамой). Ай-ай-ай, Мама! Признайся, ведь то, что ты минуту назад сказала, совсем не так. Я всегда любил Папу – спокойно, ровно, никогда не выставлял свою любовь напоказ. И Папа тоже, насколько я знаю, всегда любил меня спокойно и ровно; и он тоже никогда не выставлял свою любовь напоказ.

Возвращается Мэй с портфелем Гупера.

Мэй. Вот твой портфель, Гупер, золотко.

Гупер (отдавая ей обратно портфель). Спасибо… Конечно, мои отношения с Папой отличаются от его отношений с Бриком.

Мэй. Ты на восемь лет старше Брика, и на твоих плечах всегда лежало бремя таких обязанностей, какие ему и не снились. А у Брика только и было забот, что играть в футбол да попивать виски.

Гупер. Мэй, не перебивай меня, пожалуйста.

Мэй. Хорошо, золотко.

Гупер. Это ведь нешуточное дело – управлять плантацией в двадцать восемь тысяч акров.

Мэй. Почти без посторонней помощи.

Маргарет вышла на галерею, и слышно, как она тихо зовет Брика.

Мама. Ты же никогда не управлял этой плантацией! О чем это вы говорите? У вас получается так, будто Папа умер и лежит в могиле, а тебе приходится управлять плантацией! Да ведь ты лишь оказывал ему мелкие деловые услуги, продолжая заниматься своей юридической практикой в Мемфисе!

Мэй. Ох, Мамочка, Мамочка, милая Мама! Будем справедливы! Гупер душу положил на эту плантацию, все дело вел в последние пять лет, с тех пор как Папа стал прихварывать. Гупер не распространялся об этом, Гупер никогда не считал это какой-то повинностью, он просто делал все, что нужно. А что делал Брик? Брик продолжал жить своей прошлой студенческой славой! Все еще футболист в двадцать семь лет!