Косиног. История о колдовстве

Сбитый с толку этакой доброжелательностью, шериф, к вящему недовольству Уоллеса, обменялся с Абитой рукопожатием.

Абита, бесстрашно взглянув в глаза его помощников, кинула каждому в отдельности.

– Сэмюэл, Моисей, и вам также доброго утра.

Его преподобие сошел с крыльца. Абита, шагнув навстречу, коснулась его предплечья.

– Как чувствует себя Марта? Надеюсь, идет на поправку?

Преподобный Картер с улыбкой кивнул.

– Да, Абита, с Мартой все превосходно, и даже лучше того. Она уже на ногах и снова помогает матери по хозяйству.

– Всей душой рада слышать, – с ответной улыбкой сказала Абита.

«Что происходит? – изумился Уоллес. – Мы к ней все же не в гости приехали!»

Откашлявшись, он приготовился заговорить, но тут Абита перевела взгляд на него.

– Как твоя нога, Уоллес?

Язык Уоллеса примерз к нёбу.

– А? – только и смог сказать он.

– До меня дошли слухи, будто ты ранен. Должно быть, пирог ел, да вилку уронил неудачно?

Уоллес полоснул ее полным ярости взглядом, однако Абита не унималась.

– С ножами да вилками осторожнее нужно, – добавила она. – Попадут не в те руки – много бед могут натворить.

– Абита, а хлев? – спросил преподобный. – Что стряслось с твоим хлевом?

– Об этом лучше спросить Уоллеса, – отвечала Абита.

– Я… я… понятия не имею, о чем ты, – в растерянности залепетал Уоллес. – Откуда мне про твой хлев хоть что-нибудь знать?

«Что происходит?! – вскричал кто-то в его голове. – Она же наизнанку все выворачивает! А ну соберись, возьми дело в свои руки!»

– Абита, – как можно резче и строже сказал он, – мы здесь не ради забав собрались. Мы приехали за кукурузой. Кукуруза мне приготовлена?

– Около недели назад, – заговорила Абита, обращаясь к шерифу с его преподобием, – какие-то люди устроили налет на мой хлев. Один из них, пекот, похоронен там, наверху, у дороги. Могилу вы, думаю, по пути сюда видели.

– Да, – подтвердил преподобный Картер, – видели. И я как раз хотел спросить…

– Ладно, ладно, – в нетерпении перебил его Уоллес, – кому какое дело до мертвого краснокожего? Кукуруза. Где моя кукуруза?

– К несчастью, твоя кукуруза погибла. Сгорела вместе с хлевом. Увы, кукурузы, чтоб расплатиться с тобой, у меня нет.

«Ну, вот и славно, – подумал Уоллес. – Дела снова идут своим чередом… вот только отчего она держится и говорит так, будто ей плевать на весь свет? Похоже, тут что-то нечисто».

– Весьма сочувствую твоему горю, – сказал он вслух. – Завершить эту сделку, как хотелось бы Эдварду, было бы просто чудесно, однако сентиментальные чувства, знаешь ли – роскошь мне не по карману. Волей-неволей я вынужден поступить так, как будет лучше для нашей семьи, и для общины… и даже для тебя, Абита. Ноэ, – кивнул он шерифу, – будь другом, зачитай ей ордер.

– А? Ах, да, – спохватился шериф Питкин, словно напрочь забыл, по какому делу сюда приехал.

Вытащив из кармана камзола два сложенных листа пергамента, он пошуршал ими, развернул первый и шумно откашлялся.

– Абита, мне очень жаль, что дело так обернулось, – заговорил он, показав Абите бумагу. – Вот это – ордер на твой арест.

– За неуплату долга, не так ли?

– Именно так. А это, – шериф развернул второй лист, – уведомление о выдворении. Можешь убедиться: бумаги подписаны и в полном порядке. Вот тут подробно изложены условия соглашения между Уоллесом и твоим покойным мужем, Эдвардом, заверенные нашими священнослужителями. Позволь, я объясню все как можно проще. Эдвард…

– Эдвард был должен выплачивать Уоллесу по пятьдесят бушелей кукурузы ежегодно, – перебила его Абита. – В течение пяти лет. Не позже первого дня октября каждого года. В случае неуплаты ферма, по требованию Уоллеса, возвращается Уоллесу целиком. Вроде бы ничего сложного?

Шериф Питкин удивленно поднял брови.

– Э-э… да. Да, все именно так и есть.

– Разве сегодня не первое?

– Что?

– Сегодня какое число?

– Да, Абита. Действительно, первое.

– То есть, срок истекает сегодня. Верно, шериф?

– Ну… да.

– Выходит, выплата еще не просрочена, не так ли? Чтоб рассчитаться, у меня еще целый день?

Шериф, тяжко вздохнув, устремил вопросительный взгляд на его преподобие.

«Отчего они терпят ее нахальство?» – мало-помалу закипая, подумал Уоллес.

– Абита, – заговорил преподобный Картер, – все мы тебе сочувствуем. Однако, прошу, не тяни время зря. Всем очевидно, что выплаты не последует, так зачем же…

– Довольно этого вздора, Абита, – зарычал Уоллес. – Все мы здесь люди занятые, и я не позволю тебе тратить наше время впустую. Слушай меня, женщина. Дело проще простого… не можешь заплатить, значит, должна отработать долг. Ясно? Отныне ты работаешь на меня, а дерзость свою с этой минуты оставь. С этой самой минуты!

Преподобный Картер вскинул кверху ладони.

– Уоллес, я попросил бы. К чему без нужды…

Абита расхохоталась в голос. Все пятеро встревоженно переглянулись.

«Она просто лишилась разума, – с облегчением подумал Уоллес. – Теперь-то все они видят, что с ней».

– Прошу прощения, преподобный Картер, – сказала Абита. – Я вовсе не хотела вас перебивать. Просто Уоллес… вечно он все перепутает! Уоллес, когда это я говорила, что не могу расплатиться?