Косиног. История о колдовстве

– В самом деле, Уоллес, уймись, – поддержал Питкина и проповедник. – Тебе заплачено с лихвой. Более чем справедливо. Господь наш все видит и каждого судит по достоинству. Не поддавайся алчности. Не доведет она до добра.

Оглядев спутников одного за другим, Уоллес понял это его – не ее – все вокруг считают спятившим.

«Как же так вышло? Как ей удалось вывернуть все наизнанку?»

Его яростный взгляд Абита выдержала, не дрогнув. Тут-то, глядя в ее сатанинские зеленые глаза, Уоллес и разглядел, кто она такова.

«О, папа, ты посмотри, посмотри! Вот где она, дьявольщина во всей красе! Кукуруза… вся эта кукуруза! И странные явления Эдварда! И мед… множество меда… невообразимое множество меда! И эти люди… она же околдовала их, совсем как Эдварда! Да, папа, объяснение этому существует только одно».

– Абита… так ты заключила договор с Дьяволом? Колдовство здесь творила?

Вот! Вот когда на лице ее, в ее взгляде, мелькнул кое-что новенькое – страх, чувство вины! Теперь-то Уоллесу все стало ясно, как день.

– Да, да! О Боже правый, да!

Прыгнув вперед, Уоллес схватил ее, прижал спиною к буфету.

– Рассказывай все! – заорал он. – Расскажи им, как Эдварда околдовала! Как обратила его против меня!

Шериф Питкин с помощниками вцепились в Уоллеса, оттащили прочь, с маху отшвырнули к стене.

– Уоллес! – рявкнул его преподобие. – Немедля прекрати безобразие!

– Она же ведьма! Ведьма!!! Раскройте глаза! Неужто сами не видите?!

– Я вижу только человека, ума лишившегося от жадности.

Уоллеса выволокли за дверь и вышвырнули с крыльца на двор. Подняться на ноги ему удалось не без труда.

– Она вас околдовала! – завизжал он, тыча трясущимся пальцем в сторону обидчиков. – Она с Дьяволом в стачке, точно вам говорю!

Тем временем на крыльцо вышла Абита, и в тот же миг шею Уоллеса будто обожгло сзади.

– Ай! – вскрикнул он, хлопнув себя по загривку.

Пчела…

Уоллес перевел взгляд с раздавленного насекомого на Абиту.

– Вот ты и попалась, ведьма! – выкрикнул он. – Теперь уж я не успокоюсь, пока перед всеми твоих злодеяний не изобличу!

Ухватив за узду жеребца, он взгромоздился в седло.

– Слушайте меня, все. В другой раз предупреждать не буду. Я нынче же, нынче же поеду в Хартфорд и донесу об этой чертовке. Так что подумайте хорошенько, на чьей вы стороне – с Богом вы, или же с Дьяволом. Когда судья Уотсон вынесет приговор, все, кто заодно с этой ведьмой, тоже будут наказаны по заслугам!

Страх, отразившийся на лицах всех четверых, согревал душу.

– Сам Господь Бог идет в Саттон! Пора выбирать, с кем вы!

Немилосердно пришпорив коня, Уоллес во весь опор поскакал прочь.

– Вот мы и дома, Сид, – сказала Абита мулу.

Остановив повозку у временного навеса, она спрыгнула с козел, распрягла Сида, подхватила мушкет с сумкой и направилась к дому.

Сидящий в тени на крыльце Самсон, хмуря лоб, глядел вдаль, в холмы.

– Дело сделано! – крикнула ему Абита. Положив мушкет, она подбежала к крыльцу, села рядом с Самсоном, крепко стиснула его плечо. – И оставшийся мед сбыла с рук, и с проповедниками встретилась.

С этим она достала из сумки свернутый в трубку пергамент и победно вскинула его над головой.

– Вот! Подписано и заверено. Теперь ферма моя, и долгов за мной никаких нет!

Самсон покосился на пергамент, однако взгляд его так и остался отстраненным, рассеянным.

– Самсон, я просто не знаю, как тебя благодарить. Ты ведь не просто спас меня… ты дал мне силы выстоять самой. Достоинство мне вернул… способность к…

В глазах защипало от слез, и ей поневоле пришлось умолкнуть, чтоб не расплакаться.

Самсон сердечно, дружески улыбнулся, однако Абита прекрасно видела: он не на шутку чем-то обеспокоен.

– Что с тобой?

– Хочешь, я убью его? Человека Уоллеса? – предложил Самсон.

Абита выпустила его плечо.

– Только попроси, – добавил он.

Во взгляде Самсона мелькнуло нечто… нечто голодное, ненасытное, рвущееся наружу. Пугающее.

– Он ведь не успокоился, – пояснил Самсон. – Снова недоброе против тебя замышляет.

– Да, знаю, знаю, – откликнулась Абита.

– Другого шанса может и не представиться.

Почувствовав его страстное, неудержимое желание покончить с Уоллесом, Абита невольно вздрогнула. Эта его сторона не нравилась ей ничуть. Самсона она полюбила, доверилась ему, но каким образом, отчего сумела довериться подобному зверю? Да оттого, что до сих пор все их дела, по сути, были угодны Господу… а вот человекоубийство – дело дьявольское. Как знать, на что еще она сможет решиться, переступив эту черту?

– Нет, – твердо сказала Абита. – Пойти на такое злодейство я… просто не могу.

Обеспокоенный сильнее прежнего, Самсон поднялся, зашагал из стороны в сторону. Вокруг рогов его, гудя, вились несколько пчел.

– Все еще думаешь, будто я дьявол?

Абита окинула его долгим взглядом.

– Нет, Самсон. Ты доказал, что сердцем добр, а по натуре праведен. Однако твоя натура не так проста… оба мы это знаем. Я в тебя верю, Самсон… и, думаю, ты не дьявол.

Самсон, фыркнув, обвел взглядом опушку, словно кот, высматривающий добычу.

«Что на него нашло? – в недоумении подумала Абита, глядя, как он сжимает в кулаки длинные когтистые пальцы. – Отчего он сегодня так мрачен?»