Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

Вспоминая те годы, Владимир Борисович подчеркивал: «Моему поколению молодежи 30-х годов было нетрудно вписаться круг требований, предъявлявшихся к разведчику, и найти свое место в разведке. К этому нас подводил сам образ жизни молодежи тех лет… Страна стал походить на гигантскую стойку, а самоотверженный, напряженный труд стал нормой жизни».

Еще не окончил Барковский институт, как весной 1939 года по решению ЦК ВКП (б) он был направлен на работу в органы госбезопасности и определен в Иностранный отдел НКВД — внешнюю разведку.

Так, Барковский оказался в числе слушателей первых наборов в созданную за год до этого разведывательную Школу особого назначения. И узнал об этом факте, он только войдя в стены разведшколы. Как вспоминал Владимир Борисович, здесь ему сказали: «Отныне забудьте, что вы инженер. Теперь вы только разведчик. Моего согласия никто не спрашивал. Сказали — будешь разведчиком. Вот я и стал.». Но жизнь распорядилась так, что инженером он все же стал, будучи сотрудником научно-технического направления разведки.

Сокурсники его выпуска и других предвоенных наборов, приняли на себя всю основную тяжесть работы в годы Великой Отечественной войны в десятках зарубежных резидентурах, в тылу немецких войск, в подполье и спецпартизанских отрядах, разведывательно-диверсионных группах.

В феврале 1941 года сотрудник внешней разведки Барковский прибыл в Лондон в качестве «разведчика общего профиля». Однако, в силу базовой инженерной подготовки, ему был выделен «участок» работы с учеными и техническими специалистами, числом которых было более десяти. Но были и источники политической и военно-стратегической информации в условиях, когда угроза войны становилась все неизбежнее. И все же профиль науки и техники его работе преобладал: он стал специализироваться на работе с теми источниками, которым было суждено положить практическое начало послевоенного направления во внешней разведке — научно-технического.

Памятное воскресенье 22 июня, вспоминает Владимир Борисович, он встретил в загородной резиденции советского посольства, где — подальше от бомбежек — размещались семьи сотрудников. Известие о нападении Германии на Советский Союз прозвучало для разведчиков лондонской резидентуры приказом: немедленно приступить к выполнению того, что потребует Родина.

Об этом времени Владимир Борисович говорил так:

«Трудовой темп возрос настолько, что сейчас не без удивления вспоминаешь, как только успевал справляться… Но все трудности оттеснялись на второй план сознанием огромной опасности, нависшей над нашей страной, страстным стремлением, хотя и вдали от Родины, встать на защиту ее всеми доступными средствами».

Энергичная, импульсивная, но строго организованна натура Барковского, получившая жизненную закалку на заводе и рабфаке, в институте и аэроклубе, в разведшколе и центральном аппарате разведки, смогла быстро приспособиться к выполнению разведзадач в условиях военного времени.

В среде ценных источников информации по линии НТР Барковский работал с докторами наук и квалифицированными инженерами по авиации, военной электронике, химии и… атомной проблематике. В результате только в первый год войны удалось получить информацию о конструктивных особенностях первых образцов английской радиолокационной аппаратуры, о цветных металлах, их сплавах и заменителях, о магнитной защите морских судов, а также по вопросам радиосвязи и радиомаяках-целеуказателях для бомбардировочной авиации.

Особое внимание Барковского было уделено атомной проблематике. Один из источников регулярно передавал разведке материалы, которые англичане получили от американцев до самого конца войны, причем главным образом по вопросам металлургии урана-235 и плутония.

И этой работе весьма характерным подтвердился один из трех факторов успешного и эффективного использования возможностей источника. Речь об одном из важных факторов, столь свойственных для сотрудников НТР — это фактор профессиональной научной и технической способности в работе с источником. Два других — это профессионализм в разведке и профессионализм в работе «по крыше».

Ниже следующий пример показывает, как это делалось «Деном» — Барковским в работе с «атомным источником» в Лондоне: