Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

Недавно я выступал в Сент-Питерсберге, штат Флорида. Последний вопрос, который мне задали в тот вечер, звучал так (не знаю, действительно ли автор вопроса так беспокоился о результате выборов в Конгресс): «Что бы вы сделали, если бы в будущем году все ассигнования на науку и инженерные разработки были бы уменьшены до нуля, но Конгресс разрешил бы вам выбрать один-единственный проект для финансирования? Какой бы проект вы выбрали?» Я тут же ответил: «Я взял бы эти деньги, построил корабль и уплыл бы в другую страну, которая ценит инвестиции в науку. А в зеркало заднего вида наблюдал бы, как Америка возвращается в пещеры, потому что именно это происходит со страной, которая не вкладывает средства в науку и инженерное дело».

Были времена, когда американцы строили самые высокие здания, самые длинные подвесные мосты, самые длинные туннели, самые большие плотины. Вы, может быть, скажете, что это просто вопрос престижа. Да, это был вопрос престижа. Но что более важно, это также было программным заявлением о работе на переднем крае: технологическом, инженерном, интеллектуальном, об исследовании неизведанных пространств, где еще никто не бывал. Когда такое движение прекращается, ваша инфраструктура рассыпается.

Сейчас много говорят о Китае. Так что давайте и мы о нем поговорим. Нам рассказывают об изобретениях древнего Китая и о древнекитайских лекарствах. Но слышали ли вы о современных китайских изобретениях? Вот некоторые из достижений Китая в период с конца VI до конца XV века нашей эры: они открыли солнечный ветер и магнитное наклонение; они изобрели спички, игральные карты и разновидность шахмат; они обнаружили, что диабет можно диагностировать по моче; они изобрели первые механические часы, наборный шрифт, бумажные деньги и сегментированный арочный мост; они изобрели компас и поняли, что магнитный полюс не совпадает с географическим – важное для навигации знание; они изобрели фосфоресцирующую краску, порох и фейерверки; они даже изобрели гранаты. В тот период китайцы активно участвовали в международной торговле, им открывались новые земли и новые народы.

А затем, в конце XV века, Китай самоизолировался. Он перестал интересоваться происходящим за его пределами. Он удовлетворился тогдашним уровнем знаний. Все научно-техническое творчество прекратилось. Поэтому никто не говорит: «Вот современное китайское решение этой задачи», говорят только про древние китайские лекарства. Вот такую цену приходится платить за прекращение инноваций, инвестиций и исследований. Это большая цена. И это меня серьезно беспокоит, потому что, если не продолжать исследования, скатываешься и устареваешь, в то время как другие страны пожинают плоды исследовательской работы.

Что мы еще знаем о Китае? Там живут почти полтора миллиарда человек – пятая часть населения Земли. Понимаете, что это значит? Это значит, что если вы в этой стране – один из миллиона, то там есть еще полторы тысячи таких же, как вы.

Кроме того, верхний квартиль – 25 % наиболее умных китайцев – больше, чем все население Соединенных Штатов. От этого можно потерять сон. Посмотрите на эти числа: Китай ежегодно выпускает около полумиллиона ученых и инженеров, а мы – около семидесяти тысяч, и это соотношение – не в нашу пользу даже в пропорции к населению. Недавно в Солт-Лейк-Сити ведущий одного из ток-шоу спросил меня про эти числа, и я ответил: «По некоторым специальностям мы тоже выпускаем полмиллиона специалистов в год, например по юриспруденции». И когда этот ведущий спросил, что это говорит об Америке, я сказал: «По-моему, это говорит о том, что в будущем мы окажемся полностью готовы оспаривать в суде деградацию нашей экономики». Вот такое будущее ждет Америку.

Не выдумываю ли я деградацию инфраструктуры? Нет. В июле 2007 года на Манхэттене прорвало трубу паропровода, были ранены и погибли люди. Через месяц после этого в Миннеаполисе на шоссе I-35 обрушился восьмиполосный мост через реку Миссисипи. В 2005 году прорвало дамбы в Новом Орлеане. Что происходит? Вот это и происходит, когда из технологического лидера мы превращаемся в идиотократию. Инфраструктура начинает рассыпаться, и мы не успеваем предотвращать разрушения, а успеваем только устранять их последствия.

Чем строить временные укрытия для людей, когда прорвало дамбы, лучше стоить дамбы, которые не прорываются от первого же наводнения. Чем спасаться от торнадо, лучше научиться останавливать его. Чем убегать от приближающегося астероида, лучше научиться отражать его. Есть два разных менталитета. В одном случае от угрозы вы съеживаетесь и отступаете, в другом – разбираетесь с угрозой раньше, чем она успевает нанести удар. А люди, которые разбираются с угрозами для инфраструктуры, – это ученые и инженеры. Мы уже устали строить укрытия от угроз, которые могли бы предотвратить.

Мы с вами слышим друг друга, но слышит ли нас кто-то еще?