Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

Когда я сказал об этом, все восьмеро враз повернулись и посмотрели на меня так, как будто у меня выросло три головы. Мне нужно было быть вежливым, потому что нас снимали, так что я выразил свою мысль в форме страстного прошения: «Сатурн-5» был первой ракетой, вышедшей за пределы низкой околоземной орбиты на скорости 40 000 километров в час, то есть 11 километров в секунду. Никакой другой корабль никогда не перевозил людей с такой скоростью. Эта ракета – венец достижений инженерного дела и человеческой изобретательности. И тут они снова все вместе посмотрели на меня. Я чувствовал, что у нас нет контакта. Нет связи. Однако когда обсуждались каньоны, водопады и ледники, беседа была вполне оживленной.

Тогда я подумал: «Хорошо, у меня есть запасной вариант» – и упомянул китайскую плотину «Три ущелья» – самое крупное[132] инженерное сооружение в мире, вшестеро крупнее плотины Гувера. Для Китая большие проекты – не новость, ведь у них и раньше было крупнейшее в мире сооружение – Великая Китайская стена. Так что они знают толк в этом деле. Другие члены комиссии снова повернулись, посмотрели на меня так, как будто у меня выросло три головы, и сказали: «Знаете ли вы, что эта плотина вредит окружающей среде?» Я ответил: «Мы не договаривались, что при создании этих семи чудес ни один человек не должен пострадать. И в любом случае от этого самая большая в мире плотина не перестает быть инженерным шедевром».

И в этом случае голосование оказалось не в мою пользу.

Через несколько месяцев меня снова позвали в эту комиссию: на этот раз нужно было выбрать семь чудес Соединенных Штатов Америки. Я решил, что если мне не удастся включить в этот список «Сатурн-5», я соберу чемоданы и перееду в другую страну – или на другую планету. Но на этот раз я преуспел, использовав некоторое дерганье за рукав, агрессивную риторику и торг.

Эта история показывает, что население просто не включено в то, что делаем мы – энтузиасты космоса, космические технологи и космические пророки. Большую часть того, что мы принимаем как само собой разумеющееся: ценность космических исследований с точки зрения безопасности, финансовой устойчивости и реализации национальной мечты, – публика не замечает, хотя ежедневно пользуется устройствами, созданными благодаря этим исследованиям.

Более того, некоторые люди даже гордятся своей научной безграмотностью. Она их совершенно не смущает. Наверняка вы бывали на коктейльных вечеринках, где гуманитарии ведут в каком-нибудь углу непринужденный разговор о Шекспире, о Салмане Рушди или о новом лауреате Букеровской премии. Но если к ним присоединится любитель науки и случайно упомянет о каком-нибудь простом вычислении в уме, кто-нибудь непременно скажет: «Я никогда не дружил с математикой», и все вокруг довольно засмеются. А теперь представьте себе, что вы – один из таких гуманитариев, и вы подходите в уголок, где беседуют любители науки, и упоминаете какое-то грамматическое правило. Как вы думаете, скажут ли они: «Я никогда не дружил с существительными и глаголами?» Конечно нет. Независимо от того, нравились ли им уроки грамматики, эти люди никогда не станут радостно смеяться в поддержку безграмотности. Так что налицо огромное неравенство между тем, что наше коллективное невежество считает приемлемым и неприемлемым.

Меня беспокоит такого рода безграмотность. В первую очередь, как известно, в мире есть два типа людей: те, кто делит людей на два типа, и те, кто не делит. Но на самом деле люди делятся, как говорится, на три типа: те, кто дружит с математикой, и те, кто не дружит с ней. Наша страна превращается в идиотократию. Например, многие граждане не понимают, что средняя величина выше одной половины и ниже другой. Не могут все дети учиться выше среднего! А почему у трех четвертей высотных зданий после двенадцатого этажа идет четырнадцатый (я изучал этот вопрос)? Посмотрите на их лифты. И это Америка в XXI веке: люди боятся числа тринадцать. В какую страну мы превращаемся? Что же будет дальше – люди станут усреднять то, что не усредняется? Ирландский математик и сатирик Дес МакХейл однажды привел пример такого арифметически верного, но биологически бессмысленного утверждения: в среднем у человека одна женская грудь и одно яичко.

Вопрос не только в математике. Вы понимаете, что что-то не так, когда читаете на этикетке очистителя Formula 409 надпись: «Не использовать для контактных линз». Это значит, что кто-то пытался сделать это. Как пошутил комик Сардж[133], Formula 409 хорошо убирает потертости с линолеума. Если вы используете этот очиститель для контактных линз, видимо, вы слишком тупы, чтобы почувствовать, как он жжется.