Космические оборотни

Ранним вечером мы дали представление для всех жителей деревни, которые могли поместиться во дворе, а затем повторили его еще раз для остальных. Портик храма служил нам эстрадой, мальчики-жрецы помогали Майлин сделать нужную бутафорию. Они делали это с таким умением, что я догадался — это им не впервые. Но я не знал, что вся труппа показывала на ярмарке, хотя было видно, что действия спектакля менее отработаны.

Теперь в барабан била одна Тантала, а Борба и Ворс маршировали и танцевали.

Симла прыгала на задних лапах по серии наклонных брусьев, лаем отвечала на вопросы публики и играла на маленьком музыкальном инструменте, нажимая передними лапками на широкие клавиши. Я вставал на задние лапы, кланялся и делал другие маленькие трюки, которые мы запланировали. Я думаю, что моего появления было бы достаточно, потому что крестьяне были поражены и испуганы.

Я все больше удивлялся страшной репутации хозяина моего тела.

Когда представление было закончено, мы вернулись в свои клетки, и на этот раз я не протестовал против такого дома. Я полностью вымотался, как будто весь день работал, как человек.

Я узнал, что сон барска не похож на человеческий. Барск не спит всю ночь подряд, а дремлет, часто просыпаясь. Проснувшись, я лежал, бодрствующий и бдительный, и энергично узнавал носом и ушами обо всем, что происходило за занавесками фургона.

Во время одного такого пробуждения я услышал движение в передней части фургона, где спала Майлин в плохую погоду или когда по каким-то причинам нельзя было спать на воле.

Свет был слабый, как будто бледное отражение лунной лампы пробивалось сквозь щель между занавесками.

Щеколда моей клетки не была закрыта.

Я открыл дверцу и вышел, хотя знал, что в деревне делать это опасно. Я обнюхал дверь и заглянул в щель.

Майлин сидела на кровати, скрестив ноги и закрыв глаза. Похоже, она спала, но ее тело качалось взад и вперед, как бы в такт музыке, которой я не слышал.

Читать в ее мозгу я не мог, так как натолкнулся там на плотный барьер, как человек с разбегу налетает на стену. Ее губы были полураскрыты, из них выходил слабый шипящий звук. Поет? Я, правда, не был уверен, песня это или какое-то заклинание, а то и жалоба. Ее руки лежали на коленях, серебряные палочки образовывали мост между ее указательными пальцами, и из него струился слабый свет.

Воздух вокруг меня был как бы наэлектризован. Моя грива стала жесткой и поднялась дыбом, шкура вздрогнула, закололо в носу. У нас, живущих на космическом корабле, был свой род энергии, но мы никогда не отрицали, что в других мирах есть такие ее виды, которые нам недоступны, и мы не можем их контролировать, поскольку искусство такого рода является прирожденным, а не приобретенным.

Это была как раз такая энергия, но я не знал, призывает ли Майлин ее к себе или посылает куда-то. В эту минуту я отчетливо понял, насколько Майлин чужая, гораздо более чужая, чем я думал.

Она замолчала, и наэлектризованность воздуха стала убывать. Наконец, Майлин со вздохом опустила голову, встрепенулась, как бы просыпаясь, легла и положила потускневшую теперь палочку под голову. Свет исчез. Я был уверен, что Майлин спит.

Утром мы уехали из Иим-Сина, провожаемые добрыми пожеланиями и просьбами приезжать еще. Мы поехали по дороге, все время поднимающейся вверх. Это были уже не холмы, а горы. Воздух был холодный, и Майлин надела плащ. Когда я сел на свое место рядом с ней, я заметил, что моя толстая шкура не нуждается в дополнительной одежде. Запахи возбуждали, и я чувствовал большое желание соскочить со своего места и бежать по поросшим лесом склонам в поисках чего-то.

— Мы въезжаем в страну барсков, — сказала Майлин.

Она улыбнулась.

— Но я не советовала бы тебе, Джорт, знакомиться с ними, потому что, хотя здесь и родина некоторой части тебя, ты быстро окажешься в невыгодном положении.

— Почему все так удивлены, что в твоей труппе находится барск? — спросил я.

— Потому что барсков знают только с одной стороны. Это звучит загадочно, но, видимо, так оно и есть. Немногочисленные жители высоких склонов — кроме Тасса — убивают барсков, которые, в свою очередь, терпеливо и ловко преследуют их. О барске существует множество легенд, его наделяют почти такой же силой, какую приписывают Тасса. Многие лорды жаждут иметь барска в клетке только для того, чтобы узнать, действительно ли он либо вырывается на волю и потом мстит людям и скоту, либо умирает по своей воле. Дело в том, что барск не терпит никакого ограничения своей свободы. Дух, который жил в твоем теле, как раз и желал умереть, когда произошел обмен.

Я вздрогнул.

— А если это ему удастся?

— Нет, — твердо сказала Майлин, — он не может, при обмене ему поставлены ограничения. Твое тело не умрет, оно не будет пустой оболочкой, когда мы его найдем. А теперь, — она перешла к другой теме, — тут есть сторожевой мост Мотревека. Но большая часть людей сейчас собирает урожай на склонах гор. Нас не задержат, но лучше, если часовой увидит тебя в клетке.