Космическое сознание

сделать это, — однако ясно, что он пережил нечто сходное с космическим видением, хотя и

не видел блеска Брамы;

ж)

ощущение покоя и знания наблюдается во всех случаях достижения нирваны —

космического сознания. Это ощущение, несомненно, наблюдалось у Д. У. У.; з)

некоторая тождественность этого случая с предыдущими ясна для каждого

вдумчивого читателя.

Глава 32 Уильяме Ллойд

«Вы просите меня дать вам краткое описание моей жизни и хода духовного развития. Я

родился 4 июня 1857 года в Уэстфильде, штата Нью-Йорк. Мои родители были англичане. И

отец, и мать учились всего лишь несколько месяцев. Отец — плотник, мать — швея. Мать

была человеком широкой, нежной, духовной, поэтической природы, большая любительница

чтения. Отец был ярко выраженный аболиционист. Я получил очень мизерное образование в

уездном училище. Мы жили около большого леса. Я не любил детского общества. Почти все

время был в лесу и читал. Я любил деревья, как сознательных друзей.

Мне никогда не пришлось столкнуться с отрицательными сторонами религии. Будучи

ребенком, я разговаривал с Богом, как с матерью. Мне попалось несколько старых

философских книг, и я начал доискиваться до корня. Я читал Библию, комментарии к ней и

книгу о «Всех религиях». В тринадцать лет я был атеистом, затем, по мере чтения, я

последовательно перебывал кальвинистом, ар-минианом, последователем Сведенборга. Когда

мне было пятнадцать лет, меня определили плотничьим подмастерьем. Через год работа

прекратилась, и я сделался садовником. Семнадцати лет я был лидером в молитвенных

собраниях, увещателем и спорщиком со священниками по вопросам правильности

исповедания. Восемнадцати лет сделался работающим студентом в училище гигиены Тролла.

Здесь мне пришлось столкнуться с вопросами радикализма, здесь же я познакомился с моей

будущей женой. Тролл умер, училище закрылось, и я ушел в Канзас, где был поселенцем, пастухом, мелким фермером. В 1879 году женился. Был врачом для моих соседей. Сделался

членом Свободной Религиозной Ассоциации. Трехлетняя засуха выгнала меня из Канзаса.

Уехал в Уинтон в штат Айова, где был ассистентом в санатории. Сделался агностиком. Читал

Ингерсоля и научные сочинения. В 1883 году перешел в гигиеническую колонию в Теннесси.

Затем я опять работал в лесах.

Стал более уверенно писать стихи; я начал это как раз перед отправлением в Канзас.

Четыре года отстаивал свободную любовь. Колония разорилась, я уехал в такую же колонию

во Флориду. Здесь было много спиритуалистов. Прочел «Свободу» Токера — сделался

воодушевленным анархистом. Затем занимался разведением апельсинов, был рабочим на

ферме. Колония распалась, работа прекратилась. Уехал в Палатку. Здесь занимался

http://www.e-puzzle.ru

птицеводством. Жена умерла в сентябре 1888 года, через десять лет счастливейшей семейной

жизни. Уехал домой, на север, с двумя ребятами и стал профессиональным санитаром. Здесь

нашлось множество книг. Прочел Эмерсона, Уитмена, Topo, Спенсера, Дарвина, Кар-пентера

и Уильяма Морриса. Я любил трансценденталистов, но плохо понимал их. Жил социологией

и поэзией.

Теперь о моем озарении; я ехал по железной дороге в Нью-Йорк. Это было в январе

1897 года. Я читал Карпентера. Было чудное зимнее утро. «Мысль» озарила меня, когда поезд

подходил к мосту. Какого-нибудь особого ощущения не было, мне казалось только, что со

мной произошло что-то прекрасное и огромное, что я могу сравнить только со светом.

Однако это было чисто умственное ощущение. Все казалось мне совершенно другим, отличным. Я ходил по городу спокойный, радостный и в повышенном настроении. Я помню, я все думал, надолго ли останется у меня это ощущение. Внутренне я скептически относился

ко всему происходящему и думал, что это временное вдохновение, как поэма. Но проходили

дни, недели, месяцы, а росток, пробившийся в то зимнее утро, все рос и рос, делался крепче и

изменял всю мою жизненную обстановку. Я все время находился в выжидательном

состоянии, исследовал самого себя и, наконец, год спустя, начал писать. Начало книги было

написано ночами, когда я сидел с помешанным мальчиком. Он кричал, смеялся, ругался так, что комната тряслась. Но это мне совсем не мешало: я писал свободно, быстро, без всякого

усилия сознания и несколько удивляясь тому, что я писал, — содержание книги не имело

никакого отношения ко мне. Часть книги была написана следующим летом, когда я был дома, а часть — зимой 1899-1900 гг., когда она уже готовилась к печати. Все время я писал все с

тем же ощущением свободы и вдохновения. И все-таки, когда я читал свою книгу, она