Кость Войны

Он отбросил кость, которую сосредоточенно обгладывал, не чувствуя голода, чувствуя лишь насыщение желудка, разумно набирая сил для предстоящих поисков. Поднялся, вытирая измазанные жиром руки об одежду, и окликнул пробегавшего мимо оборванца.

Тот остановился, но не сразу. Пробежал по инерции несколько шагов, обернулся… На мгновение заколебался — словно сомневаясь, стоило ли подходить к Сету — но всё же подошёл.

— Почему паника? — прикрикнул Сет.

— Дикие… — отводя глаза в сторону, проворчал оборванец.

— Что — дикие? — раздражённо переспросил Сет.

Руимец помедлил с ответом. Сет разглядывал его.

Был этот человек истощённо худ, лохмотья выгоревшей добела одежды не полностью закрывали его тело. В многочисленных прорехах темнела грязная кожа. За верёвкой, которая вместо ремня обнимала его пояс, торчали два кривых длинных ножа.

— Затеяли чего-то дикие, — будто бы неохотно пояснил оборванец. — Огни жгут… Может, нападение опять готовят…

Его окликнули свистом. Оборванец дёрнулся и, не спрашивая позволения, рванул на свист.

— Стой! — негромко приказал Сет. — Стой! — повторил он, ощущая, как непривычная злость закипает в нём. — Я не разрешал тебе уходить!

Оборванец остановился. Он по-прежнему не смотрел на Сета.

— Занять оборону на стенах, — скомандовал Сет. — И Ургольда ко мне. Живо!

— А нету его! — с непонятной истерической весёлостью взвизгнул вдруг оборванец. — Нету его! И никого нету из этих… с разрисованными рожами! Собрались тишком и двинули куда-то… Вот так вот!

— Господин…

— А?

— Обращаясь ко мне, изволь говорить: «господин»…

Оборванец нервно хрюкнул и отступил на шаг.

— Северяне ушли! — крикнул он. — Господин! А нам что — подыхать тут? Затащили нас в эту дыру, а здесь… — не договорив, он шумно сплюнул. — Как нам обратно-то? Парни дорогу не знают! Северяне привычные по бездорожью шляться, по звёздам и по солнцу путь определять, они не пропадут, а мы?! Домой хотим! Не было такого уговора, чтобы мы здесь головы сложили…

Кто-то ещё из руимцев, прислушавшись к разговору, остановился. И этот остановившийся свистнул в сторону, подзывая товарищей…

Сет затравленно заозирался. Страх всплеснулся в нём — но лишь на мгновение. Руки его сами собой покинули обычное убежище за пазухой и крепко сцепились на груди.

— Я сказал: выставить оборону на стенах.

— Мало нас! — опять взвизгнул оборванец.

— Скоро всех до одного перережут… — гукнул ещё один из руимцев, подходя ближе.

— Или ночью мертвяки загрызут… — раздался мрачный голос на спиной Сета.

Сет не обернулся.

— Господин, — выговорил он, поймав, наконец, взгляд оборванца с двумя ножами за поясом.

Тот уже не смог отвести глаз.

— Мало нас, господин… — с трудом, утишая голос, сказал он.

Сет посмотрел на второго. Руимец отшатнулся, инстинктивно прикрыв лицо ладонью.

Больше ничего не говоря, Сет направился к полуразрушенному гребню стены, у которой сгрудилась руимская шпана. Два оборванца потащились за ним, словно заворожённые, глядя себе под ноги, вяло переставляя ноги, беспрестанно спотыкаясь. Третий, тот, что подошёл к Сету со спины, перебегая от одного к другому, испуганным шёпотом пытался их тормошить. Ему не отвечали.

Когда Сет подошёл к стене, портовые головорезы притихли. Он увидел отсвет далёкого пламени, багровым ожогом отражённый на чёрном небе.

— Слишком далеко, — ровно проговорил Сет. — На всякий случай держать оборону до утра.

Резко повернувшись, он ушёл в сторону дворца. Двух оборванцев с одеревенелыми лицами, которые, будто псы, бездумно двинулись ему вслед, удержали. Их били по щекам, кричали в уши… Первым пришёл в себя обладатель пары кривых ножей. Сильно вздрогнув от очередной оплеухи, он широко раскрыл глаза и вдруг разрыдался. Второй лишился чувств, рухнул плашмя на землю.

— Я видел… — глядя во тьму, туда, где исчез силуэт человека в чёрной одежде, проговорил один руимцев. — Рядом стоял. Прямо за ним. Глянул он на Кургузого, тот сам не свой стал. Глянул на Дылду, тот тоже обомлел… Колдун это, братцы. На погибель нас завёл. Я о таких слыхивал. Говорят, такие душами человеческими питаются.

— Резать! — бухнул чей-то решительный бас. — Резать и весь разговор. От него вся гниль идёт…

— Как его резать, когда он взглядом своим так и вяжет… ни рукой, ни ногой не ворохнуть.

— А подобраться незаметно и ножичком по горлу… Когда спит, — не сдавался бас.

— Да он и не спит теперь совсем.

— Неужто не осилим, ежели вместе навалимся? Лучше уж пусть дикие пиками своими проткнут, чем здесь заживо гнить…

— Видали? Нормальный человек в такую темень без огня ни пса не разберёт, а он идёт себе… вышагивает… Как тьма его водит…

После этих слов над развалинами повисло недолгое молчание.

— Здесь, — сказал Ургольд, останавливаясь. И поворошил сапогом потревоженные совсем недавно комья тёмной пыли. — Здесь, — подсветив ещё для верности факелом, повторил он.

— Стена-то сплошная, — негромко проговорил воин за его спиной. — Что ж он — сквозь стену прошёл?

— Следы тута обрываются…

Ургольд, передав кому-то факел, пудовыми кулаками забарабанил в стену.

— Вроде пусто за ней… — на минуту опустив руки, проговорил он.