Кость Войны

Три северянина, глядя на Ловца настороженно, жались к стене напротив. Обнажённые мечи покачивались в их руках, двое светили перед собой факелами. Страшная гибель их товарища, неясная участь остальных, проглоченных каменными челюстями, здорово напугала наёмников.

Марта сидела на корточках неподалёку от входа в хранилище. Она не вполне ещё оправилась от произошедшего и вряд ли явственно понимала, что происходит.

Громкий треск заставил Берта обернуться.

Это раскололась вдоль плита, закрывающая вход. Извилистая трещина поползла от того места, где плита упиралась в верхушку шлема-черепа, до самого верха, затянутого дымкой сумрака. Гул невидимых механизмов стал громче. Стены дрожали уже так сильно, что эта дрожь передавалась людям. Дворец Аниса трясся, словно в агонии.

«Ещё бы… — мелькнула мысль у Ловца. — Ведь у него вырвали сердце…»

Сверху посыпались камни.

Берт метнулся к Марте, поднял её.

— Мы не враги вам! — крикнул он северянам. — Пропустите!..

— Ургольд! — вращая глазами, прохрипел один из наёмников. — Ургольд?! — вопросительно повторил он.

— Бегите! — завопил Берт, пытаясь пробить недоумённый испуг воинов. — Сейчас здесь всё рухнет, бегите!

— Ургольд! — выкрикнул северянин и двинулся вперёд, на Берта. — Там… Наши…

— Их не спасти…

Словно в подтверждение его слов, плита, упирающаяся в шлем, развалилась надвое — одна часть обрушилась вниз, в яму, другая с грохотом упала на пол, между Бертом и северянами, и рассыпалась множеством осколков. Шлем-череп вылетел из щели, подкатился прямо под ноги Ловцу. Он наклонился, чтобы поднять шлем, но тотчас чудовищной силы удар сшиб его с ног. Казалось, будто дворец Аниса — весь, целиком — подпрыгнул и встал вверх тормашками. Берта швырнуло к стене, возле которой жались наёмники-северяне. Двух воинов раскидало в разные стороны, но третий, тот, с которым говорил Ловец, удержался, вцепившись в камни. Берт врезался в него и, слепившись с ним в единый клубок, покатился по полу. Ударившись о стену, он ногами отбросил наёмника и вскочил.

Северянин лежал не двигаясь. Ловец посмотрел на клинок меча, который не выпускал из рук, и выругался. Клинок был в крови, а на груди лежащего воина расплывалось под продранной кольчугой красное пятно.

Злобные вопли впились в Берта с двух сторон. Увидев чужака, с окровавленным мечом в руках пятившегося от бездыханного тела их сородича, северяне вышли из ступора. Вся их ярость, рождённая страхом, выплеснулась на конкретного противника. Ловец закружился, отбивая удары мечей, пытаясь устоять на подпрыгивающем полу. Вокруг плясали осколки камней, подпрыгивали, рассыпая искры, факелы. В чёрной яме кипели стоны и вопли. Древние механизмы продолжали работать, но потолочная плита тайного хранилища, должно быть, тоже раскололась и обрушилась вниз, в яму, каменным градом.

Дворец трясло всё сильнее. Держа оборону против отчаянной атаки противника, Берт видел, как из ямы вышвыривало северян — живых и мёртвых вперемешку. Он видел, как Ургольд, весь залитый кровью, но ещё живой, вылетел в коридор, прокатился кувырком, ударился о стену и со стоном сполз на пол. Но ни Кость Войны, ни Марта никак не попадали в поле зрение Ловца. Впрочем, очень скоро Берту стало не до того, чтобы оглядываться по сторонам.

Наёмники были умелыми воинами. Крайнее возбуждение удесятеряло их силу. Ловец начал пропускать удары. Один из воинов вскользь ранил его в плечо, второй — спустя мгновение, воспользовавшись замешательством Берта, — проткнул ему бедро. Кровь из раны, полученной в самом начале сражения, заливала глаза, Берт почти ничего не видел.

«Не спастись…» — подумал Ловец.

Биться с двумя противниками можно, лишь имея хоть какое-нибудь преимущество в силе или скорости. Но сейчас всё было на стороне северян. Ловец не мог атаковать. Ударив одного воина, он автоматически подставлял себя под удар другого. Оставалось лишь защищаться. Зажатый в угол, он продолжал бой из чистого упрямства. Было совершенно ясно, что продержится он ещё минуту или две. Или того меньше…

Он отразил очередной удар, мгновенно подставил клинок под сверкнувший над головой меч второго воина, шатнулся назад, ощутив, как предчувствием смертной боли заныл незащищённый живот, упёрся спиной в стену… Но удара не последовало. Северянин упустил такой шанс! Стряхнув кровь с бровей, Берт взмахнул мечом наугад. Клинок рассёк пустоту, и тут Ловец инстинктом почуял, что у него есть секунда передышки.

Наёмник стоял перед ним, повернувшись вполоборота, не нападая и не защищаясь, словно остолбенел. А второй воин, хрипя, оседал под тяжестью жуткого, покрытого коростой плесени человекоподобного существа, стиснувшего ему плечи уродливыми руками, а зубами впившегося в шею.

— Го-ло-ван… — с ужасом выговорил северянин, очевидно, совсем забывший о Берте.

Ловец сделал прямой колющий выпад, и наёмник упал, проткнутый насквозь. Вторым ударом Берт развалил надвое огромную страшную башку мертвеца. Мертвец, когда-то убивший Ловца, а теперь спасший от верной смерти, рухнул на каменный пол, не выпуская из гибельных объятий обречённого человека.